Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

Иванов видит — монетка оплавилась. Перестарался школяр, поторопился, испортил наглядное пособие.

Вопль учителя на незнакомом языке и переводить не нужно, понятно по контексту. Что-то примерно: «Аккуратнее надо быть, бестолочь! Не спеши!».

Вот и пригодилось.

… Почва под Серёгой высохла, кое-где пробилась травка, не по сезону норовя зацвести и выбросить семена.

— Могу утешить — колодец копать не придётся, — собираясь углубиться на очередной штык, обрадовал он Швеца. — Справимся.

В сторону полетели новые комья...

... До источника черноты добрались минут через десять ударного труда. Железо стукнуло обо что-то твёрдое, пока невидимое из-за взрыхлённого грунта.

Новый поток Силы предусмотрительно очистил находку от окружающих её эманаций, будто струи воды прошлись по машине в автомойке. Лишь внизу осталось немного черноты, вызывающей устойчивое сходство с разлагающейся крысой. Воронкоподобное, прячущееся…

— Обкапываем! Лапами не вздумай трогать!

Вокруг обнаруженного схрона заволновались пласты безжалостно вырываемой земли, усердно запыхтел призрак.

Завыли собаки.

— Долбанные бобики! — вырвалось у Сергея, внимательно следящего за извлекаемым предметом, более всего походившим на крупный горшок для молока. — И так на нервах, так ещё и они блажат... Как бы это не наш клад их беспокоил.

— Далеко, — отвлёкшись на мгновение от кладоискательского труда и оценив расстояние до ближайшего жилья, принялся развеивать сомнения напарник. — Ни одно проклятие не добьёт.

Навалившись покрепче, он выворотил источник беспокойства на свет — изрядных размеров глиняную посудину с запечатанным, чем-то наподобие смолы, верхом.

Потыкал инструментным остриём в тёмную стенку, без особых проблем определив название ёмкости.

— Корчага полуведёрная. В любом краеведческом музее таких полно.

— Откати в сторонку, — попросил всматривающийся в образовавшееся после ёмкости углубление напарник. — Я не закончил.

Упершись лопатой в округлый бок гончарного изделия, Антон неторопливо выволок находку из ямы, облегчённо вздохнул и, довольный собой, полез в карман за сигаретами.

На полпути рука любителя покурить остановилась и изменила траекторию — переместилась под пиджак, выискивая несуществующий Смит-Вессон.

— Бросай ковыряться. Живо!!!

Не рассуждая, Иванов выскочил из раскопа и завертел головой по сторонам.

— Что?!

— Псы, — руки призрака уже перехватывали лопату поухватистее. — Со стороны жилья несутся.

По направлению взгляда друга догадаться, откуда ждать гостей, оказалось несложно. Через поле, к холму мчались разновеликие представители собачьего племени, что характерно — не стаей, а под разными углами. Без лая спешили, оскалив морды. За одной из зверюг волочилась цепь.

Лопата сама прыгнула в руки.

— Мочим? — расставляя ноги пошире, поинтересовался Иванов.

— Нельзя... Доктрина Департамента не велит... Револьвер бы... Пару раз шугануть — разбегутся.

От домов к раскопу бросилась новая четырёхлапая тень. Невысокая, мускулистая, поджавшая в беге купированные уши.

— Откуда они?!

— Оттуда. Похоже, прав ты оказался. К горшку спешат... Как же мне этого делать не хочется!

Спросить, что именно не хочется делать Швецу, парень не успел. Лопата, зажатая в ладонях друга, тихо шлёпнулась о сваленную в кучу землю, а сам он материализовался перед ближайшей собакой, несущейся с оскалившейся от злобы пастью.

Выставил левую руку вперёд, согнув её в локте, на правой зажглась Печать.

Псина прыгнула, мечтая вцепиться в податливую человеческую плоть…

Вспыхнула ладонь, приложенная к повисшей на левой руке звериной башке…

Кривясь от боли в порванном предплечье, Швец покрыл округу матом …

Потерявшая сознание зверюга принялась заваливаться в борозду, увлекая победителя за собой.

Доля секунды — и Антон уже стоял перед новой психической тварью.

И снова крик, и снова Печать, и новая собака...

Разобраться со всеми призрак не успевал. Оставшиеся в строю, обезумевшие друзья человека мчались к холму, не отвлекаясь на оказание помощи собратьям.

На долю Иванова доставалось два барбоса. Ближний, стелящийся над перепаханным полем, относился к бойцовым породам. Пасть-чемодан, маленькие, широко расставленные глазки, лобастая голова и гладкая, блестящая от приличной кормёжки и получаемых от хозяев витаминов, шерсть. Другой, помельче, семенил на приличном расстоянии позади, увязая короткими лапками везде, где только можно, и целеустремлённо спеша успеть урвать персональный кусочек победы над двуногими.