Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

Хамов и хамок не любили ни боярин, ни Сергей.

Скидки на молодость, на неопытность в общении с людьми делать тоже никто не собирался. Воспитание либо есть, либо его нет.

Перед сотрудниками Департамента восходила типичная женщина-звезда, из тех, кто кроме собственного света ничего не видит. Кукла, мнящая себя акулой пера и матёрым интервьюером. Искренне убеждённая в неоспоримости личных интересов перед чужими.

Всё это читалось на её надменном, с оттенком брезгливости лице. Явно чья-то дочка, по блату попавшая на телевидение. Те, кто сами прокладывают дорогу в жизни, ведут себя иначе. Знают, когда можно хамить, а когда надо и поклониться.

Имелось и ещё кое-что, о чём журналистка не догадывалась.

Глупенькая пока не знала, что Фрол Карпович со своими старинными, домостроевскими понятиями не привык к такому обращению и что сейчас разразится буря.

Так и случилось. Окрылённая собственным напором, усердно отработанным и законспектированным на тренингах модных коучей, девушка снизила темп ходьбы, заставляя себя ждать. Примитивный психологический приём, для начинающих, направленный на демонстрацию превосходства и навязывание нужных рамок будущему собеседнику.

Подойдя почти вплотную, она бросила за спину, подбоченившись:

— Эдик! Снимай!

Из висевшей на плече дорогой, кожаной сумки появился профессиональный радиомикрофон. Щёлкнула кнопочка активации, под боярский нос ткнулась обтянутая поролоном груша звукоснимающей мембраны.

Лицо хамки из неприятного умело превратилось в пафосно-деловое, вполне подходящее для вечерних новостей.

Оператор устроил камеру поудобнее. Переместился вправо, ловя нужный ракурс, показал большой палец.

— Представьтесь, пожалуйста, — напоказ вежливо она обратилась к звереющему Фролу Карповичу.

Не говоря ни слова, начальник инспекторов змеёй выбросил вперёд руку. Крепкие мужские пальцы до боли сжали розовенькое, девичье ухо, подтянули голову журналистки к самым губам.

— Ты как себя ведёшь, мерзавка?!!

— Ой! — истерично взвизгнула та, округляя глаза. — Вы что себе позволяете? Да я... Уй-уй-уй...

Весь налёт значимости разом слетел с интервьюерши, оставив под собой не особо скрываемую сущность избалованного ребёнка, не знавшего ни в чём отказа и привыкшего все свои проблемы утрясать с чужой помощью. Родителей, парней или папиков — не важно.

Камера в руках мужчины дрогнула.

— Алиса!

Зачем оператор позвал журналистку, Иванов не понял, списал на растерянность. Не теряясь, инспектор бросился наперерез второму номеру съёмочной группы, краем глаза отметив, как напарник перегораживает дорогу мужику у минивэна.

Нападать не стал. Подойдя поближе, продемонстрировал Печать, дал её рассмотреть, как следует.

Состроил протокольную рожу, сухо сказал:

— Выключай съёмку. Немедленно.

Названный Эдиком не отреагировал, ошалело уставившись за спину парня, где во всю разворачивалась социальная драма.

Фрол Карпович, ловко развернув восходящую звездень к себе боком, перехватил её за шиворот и нагнул ухоженным личиком почти до самой земли.

Пытаясь сопротивляться, журналистка невольно взмахнула руками — и микрофон отлетел в сторону, упав в пожухлую траву под забором. Зонт упорхнул под порывом ветерка, но долго путешествовать на свободе не стал, приземлившись неподалёку, у заброшенного подворья напротив. Сумка соскользнула с плеча и шлёпнулась под ноги. Девушка хрипела от бешенства, однако справиться с сильным бородачом никак не могла.

Прищурившись, тот снова изменил положение жертвы собственных амбиций в пространстве — немного довернул к себе и зажал голову журналистки между колен.

На свет появился брючный ремень.

— Алиса! — повторно взревел оператор, бросаясь на помощь.

В горячке он забыл про Сергея, а зря. Получил о того подножку, мужчина упал, проехался животом по дорожному грунту. Видеокамера грустно отлетела в сторону и чем-то хрустнула.

У минивэна тоже не обошлось без борьбы. Швец удачно крутил руки сипло матерящемуся водителю.

В воздухе взвился начальственный ремень.

Шлепок!

Сочный, с оттягом...

Визг.

Новый шлепок!

Снова!

На третьем взмахе боярин посчитал экзекуцию оконченной и разжал ноги. Девушка плюхнулась на склизкую, размякшую грунтовку, заливаясь слезами и царапая ногтями по земле.

Вскочивший оператор повторно попытался прийти на помощь Алисе, и опять потерпел неудачу. Инспекторский ботинок вновь поддел его ногу, заставляя вернуться в горизонтальное положение.