Алексей Федорочев - Лось 3

«Не смог?»

«Не смог!» – признался на прямой вопрос подсознания.

«И забей!»

Осторожное внимание подчиненных теперь уже генерала(!) Красновой я ощутил на подходах к Москве. Всё же Дуня – лучшая! Вряд ли подобный трюк мне еще удастся в обозримом будущем, но я верю, что Авдотья что-нибудь придумает – уж слишком ей понравились эти «кошки-мышки», чтобы так просто от них отказаться. И тут даже не в премии дело, а в азарте. Посмотрим.

– Не гони, нас уже засекли.

– Хорошо, – устало отозвалась Дуня, сбавляя скорость – столь длительная дорога умотала даже ее неугомонную натуру.

Притащенные из поездки пятьдесят килограммов дружелюбия почему-то не привели Светика в восторг.

– А езжай-ка ты к Наташе! – выдворила она меня из своего дворца на день раньше оговоренного порядка. От жены к жене я переезжал впервые, но почему-то уже надоело.

«Надо будет завести собственный дом» – мелькнула мысль, тем более, что московская резиденция Мехтель стояла опечатанной. Скоблевский особнячок у меня уже отжала Натали, с нескрываемой радостью съехав от родителей.

Зато Натку барбос очаровал с первого взгляда и, закормленный вкусняшками с кухни, навсегда отдал той свое сердце.

День был длинный, и, как ни намекала Натка, вечером я хотел просто завалиться спать, но деликатный стук в хозяйские апартаменты, обрубил мечты о подушке на корню.

От вида стоявшей на пороге в неурочное время Сони шибануло плохими предчувствиями.

– Соболезную. Почти вся ваша семья погибла, – горькие новости девушка произнесла деревянным голосом, – Флаттер! – вслед за кем-то повторила она введенное мной в обиход слово, – Сверхзвуковые авиалайнеры…

– Довольно! Кто был на борту?

– Мама, папа, мама Рита, Поля!.. – спустя всего полчаса рыдала на моей груди Вика, – Миша, как так?!

– Бывает, – обнял я сестренку, а суетящаяся с каплями Натка обняла нас обоих со спины.

– Убей их всех! Пожалуйста!!! Ты же можешь!!!

– Викуся, тебе вредно волноваться!

– Убей! Просто убей! Пообещай!

– Обещаю!!!

В эмоциях вызванного Беренгольца по-прежнему царил полный штиль.

– По-моему, я ясно выразился: судьба архитектора – мое решение!

– Ни сном, ни духом! – перекрестился Арни. И я ему почти поверил. Почти.

– Это первая и последняя ваша ошибка.

– В моем деле нет права на ошибку.

– Один единственный раз вы приняли решение без меня. Следующее такое решение отправит вас в могилу!

– Михаил Анатольевич! – в эмоции мужчины закрался страх.

– Идите. Работайте.

Отпустив помощника, направился к бару. Флаттер – после всех споров с Мигуновым, его срабатывания я ждал, истово молясь, чтобы не на моем «Мишке»! Но никак не мог предугадать, что впервые отечественная авиация столкнется с этим явлением на дорогом гражданском перелетчике, куда купит билеты мой батя.

Исписанные убористым почерком со старомодными завитушками листы по одному падали на ковер. Сорок дней со дня своей смерти и чуть больше месяца моего правления – такой срок установил князь Сомов для передачи мне пакета. И толку ругаться на фельдъегерей, приволокших посылку?! Есть назначенная дата, есть приказ…

Дочитав «P.S.» и даже «P.P.S.», обессиленно уронил пустые руки на колени.

«Неприятно…»

Неприятно – это мягко сказано, но, пожалуй, именно это слово лучше всего цензурно характеризовало мое состояние. Так меня просчитать?! Так всё просчитать?!!!

Теперь даже спонтанно возникший порыв взять на ржевской площади власть в свои руки казался не собственным стихийным решением, а повелением умелого кукловода. Ведь кто еще кроме него самого мог так всё срежиссировать?! Вплоть до собственных похорон! А в том, что бывшему императору была известна тайна фралиума, сомневаться уже не приходилось.

А я… я, посаженный на трон его руками, дотянувшимися с того света… я до сих пор правил. С приставкой «и.о.», но нет ничего более постоянного, чем временное. А сейчас еще уверен: если бы мне не хватило духу на свой лад отстранить от власти его жену, что-нибудь другое с ней наверняка случилось бы. И я даже не знаю – мягче был бы тот, другой вариант, или жестче. Имеются у меня сомнения после откровений Нины в великой любви Петра Апполинарьевича к венценосной супруге, особенно на закате жизни.

Империя переживала правителей и похлеще меня, так что никаких глобальных катаклизмов за этот месяц не случилось. Где-то пришлось подтвердить союзные договора, где-то надавить, где-то подчистить, но в целом государство стояло и стояло крепко. Более того, если бы существовали опросы и рейтинги, то именно сейчас самодержавие уверенно лидировало бы с нереальным отрывом.