Хелен Тодд - Люфт. Талая вода [litres]

С этими мыслями Молли поспешила вниз, надеясь, что Коул еще не ушел из гостиной. Ей нужно было поговорить с отцом.

– Куда ты так бежишь?

Коул складывал приборы в подставку.

– Хотела спросить… – она опустила глаза, не зная, какие подобрать слова.

– Молли, дорогая моя, просто будь счастлива, – он по-отцовски тепло ее обнял. – Я рад, что ты нашла человека, которому готова отдать свои чувства. А теперь ступай спать, ты так переволновалась.

– Прости. – Молли уткнулась носом в его грудь.

– Все в порядке, я всегда рядом, всегда за тебя.

Аннетт не стала будить Молли. Решила, что подменит ее за прилавком, заодно вернется к зеркалу. Она привыкла к тому, что является частью чего-то важного. Наблюдая за жизнями, она помещала в них свои переживания, отдавала эмоции и тепло, хранила прошлое и жила там. Судьбы посетителей тесно переплетались с ее видением ситуации, но каждый раз открывали новые грани. Аннетт училась жить иначе.

Если раньше зеркало казалось ей могилой, в которой закапывали боль, то сейчас это была река, наполняемая ручьями-эмоциями. Ани убеждала себя, что однажды ей удастся собраться с духом и оставить наблюдение. Когда-нибудь, но, разумеется, не сейчас.

Открывать пекарню было нетрудно. Ранним утром Коул и Роберт наполняли стеллажи с хлебом за прилавком, а Молли раскладывала свежие пироги и булочки, после чего спускалась к себе досыпать. Все, что оставалось, – поднять светлые занавески и открыть дверь, сменив табличку «Закрыто» на «Открыто».

Часы отбили девять. После праздника лавка открывалась на час позже обычного. Из-за этого первое время посетителей накапливалось так много, что просторный холл едва их вмещал. Поэтому Ани торопилась вовремя повесить новую табличку.

Выйдя на улицу, Аннетт поежилась – утренняя прохлада напоминала, что до весны совсем немного, какая-то пара месяцев, и весь снег растает. В прошлом году они пролетели слишком быстро. Хлопоты всегда делают минуты незаметными.

Висящую табличку сразу достать не удалось – высоковато. Если раньше ее можно было просто перевернуть, то недавно Коул приобрел новые «Открыто» и «Закрыто». Одна табличка имела одну и ту же надпись с обеих сторон. Так мальчишки, явно ради забавы, не могли закрыть пекарню, перевернув вывеску.

За прилавком Ани накинула шаль – сразу стало теплее. Она уже сто раз отругала себя за то, что не взяла ее на улицу. Подышав на прохладные пальцы, она принялась нарезать бечевку. Нитка неприятно касалась кожи, вынуждая морщиться от шероховатости.

– Вы ведь открыты, верно?

Возле прилавка появилась невысокая девушка, чуть старше самой Аннетт. Она с улыбкой посмотрела на продавщицу, после, чуть щурясь, на прилавок.

– Подскажите, а вы продаете целые пироги или нарезаете?

– Нарезаем, по весу. Но если вам нужен целый, то они есть, просто я спущусь вниз.

– Нет, нет, мне как раз нужно немного. Эм… – Она наклонила голову, отчего длинные темные кудри рассыпались по темно-зеленому заснеженному пальто. – А заранее не режете, да? Я просто не знаю, сколько нужно.

– Нет, заранее нет, так начинка может потечь раньше времени. С утра-то они совсем горячие были. Я сейчас покажу… ножиком, а вы скажете, так резать или больше.

– Да, мне тогда с капустой… и с мясом есть, верно?

– Да, мясо, морковь и грецкие орехи.

Ани аккуратно сделала надсечку и приложила нож чуть дальше, показывая примерный кусочек.

– Да, давайте вот таких два, в разные пакеты. И еще с яблоками, там с корицей? Простите, плохо вижу, не могу прочитать.

– Корица, яблоки и апельсиновые дольки. Он рождественский.

– Отлично, будет чудесный подарок сестре! Она так любит ваши пироги, но не может прийти, приболела. Не подскажете, где можно было бы купить чай?

– На соседней улице есть чайная лавка. Там сборы трав. Лучше возьмите черный чай с ромашкой, сушеными апельсиновыми корочками и чабрецом, он ароматный, но там много разных. Миссис Рэйн знает о травах больше, чем я.

– Спасибо вам. Так рада, что зашла! До встречи!

Девушка расплатилась, аккуратно взяла пакет с пирогами, которые Ани бережно завернула в бумагу и перевязала. Пару раз повторила названия трав, но шепотом, явно стараясь запомнить, и поспешила в лавку с чаем.

Казалось, что вот она – новая история, сейчас стоит посмотреть в зеркало, как появится и эта девушка, и ее сестра, но нет. Поверхность отражала только взволнованное лицо Ани и место за прилавком. Все аккуратно сложено, посчитано, подготовлено. Молли, как и Коул, любила идеальный порядок и счет всему.