Андрей Васильев - Тёмные пути

– Вали отседова! – рявкнул кто-то гулким басом, как только я покинул зеленый травяной ковер и ступил на черную, словно выжженную землю. – Проваливай, покуда цел!

Ну, мертвяки из ямы не полезли, и других направленных галлюцинаций мне никто показывать не стал, стало быть, обладатель столь звучного голоса понял, кто пожаловал к нему в гости. Понял – и не обрадовался. По интонации слышно.

А может, и испугался. Не скажу про клады, а вот люди частенько громко кричат не тогда, когда уверены в своих силах, а как раз в обратной ситуации. Им кажется, что если ты гаркнешь во все горло, то и собеседника напугаешь, и себе докажешь, что силен. Раз орешь, значит, способен на многое.

– Ты чего шумишь? – спокойно и тихо поинтересовался я, воткнув лопату в землю. – Ты кто такой есть, чтобы на меня голос поднимать?

– Не ты меня сюда клал, не тебе и забирать! – угрожающе рыкнул подземный обитатель. – Я заветный, на кровь завороженный, меня никто, кроме поклажника или родни его прямой, имать не должон! Беда будет!

– Уже страшно. – Я передернул плечами. – Вон, даже мураши по коже побежали.

– Ты не шуткуй, не шуткуй! – велел мне клад. – Лучше бери-ка свой струмент да иди туда, откель пришел. И всем добро будет!

– Так ты и есть добро. – Я вогнал лопату в землю на полный штык. – И идти никуда не надо. А что до беды, которая неминуемо случится… Так тебе скажу – мне на это начхать. Я тебя себе оставлять не собираюсь, а что с тобой другие сделают – мне без разницы.

На самом деле я так не думал. Более того, почти сразу пожалел о сказанном. Неправильные слова прозвучали, неверные политически. Я все же Хранитель кладов, пусть даже и начинающий, моя работа – сберегать и преумножать, а никак не разбазаривать.

Хорошо хоть змейки на груди не зашебуршились.

– Другие, – пробубнил клад. – Будя врать! Вот он, другой-от, стоит, паскудник! Ишь, глазами лупает, на меня рот разинул! Слышь, парень, не надо бы тебе меня ему отдавать, не выйдет с этого проку. Он же меня по разным рукам распихает, да и все. Был я – и нету.

– Такова судьба всех кладов, – философски заметил я, рыхля лопатой плотную землю. – За редким исключением. Встречаются твои родичи, представляющие собой культурную, а не финансовую ценность, вроде золота Шлимана, но это скорее подтверждает правило, чем его опровергает. Короче, хорош трещать, уже голова от тебя болит.

– Так отдашь меня этому поганцу или нет? – уточнил клад. – Больно ты мудрено баешь, Хранитель, не понять тебя.

– Это не я мудрено баю, это ты застрял в прошлом. Но не расстраивайся, твои собратья ни разу не лучше. С иными вообще разговор не получался, они сразу в драку лезли.

– И чего? – заинтересовался клад.

– Того, – хмыкнул я и с удовольствием услышал стук лезвия лопаты обо что-то твердое. – Сам догадайся.

– Значит, не отступишься, – печально пробасил клад. – Эх-ма… Тогда давай так. Отпусти меня, а? Тебе это раз плюнуть, мне облегчение, и вон тому тоже с того одна польза. Я же до тех пор, пока он меня на части не раздерет, ему жизни не дам, не дам! Тебе я ничего сделать не могу, нет на то моей власти, но он – не ты. На него у меня силенок достанет!

– Не скажу, что меня печалит такая перспектива, – хмыкнул я, подкапывая землю вокруг небольшого и потемневшего от времени металлического сундучка. – Если ты думаешь, что мне этот тип сильно нравится, так нет, я его терпеть не могу. Общаться общаюсь, потому что выбора пока нет, но не более того. И чем ему будет хуже, тем мне лучше. Тирань его на здоровье, да посильнее.

– Думаю, за дело ты его не любишь, – помолчав, произнес клад. – Но я-то тебе зла не делал? За что меня казнишь? И без того срам принял, не сберег себя для того, кому заповедан, так еще и на погибель лютую обрекаешь. Когда меня по частям растащат, это ж такая мука! Все одно, что для человека рук-ног лишиться.

– Убедил. – Я воткнул лопату в холмик терпко пахнущей земли, после нагнулся и вытащил сундучок из ямы, отметив то, насколько он увесист. – Уф-ф-ф! Хорошо, сделаю, как ты просишь. Но давай так: услуга за услугу.

– Валера, я знал, что у тебя все получится! – подал голос Карл Августович и было нацелился подойти ко мне, но я жестом остановил его. Он понятливо покивал и снова замер в ожидании.

– Да чем же я тебе пособлю? – озадаченно поинтересовался клад. – Ты так меня вон, на белый свет уже вытащил, чего боле?

– Расскажи мне про того, кого так не любишь, – понизив голос до шепота, попросил я. – Про моего спутника. Ты ведь что-то знаешь, не так ли?