Михаил Шабловский: Демон сна

И десятого ноября 20.. года всё было примерно так же. Мы не виделись с Марком уже целых два дня, и с самого утра я уже предвкушал будущую попойку. Да и формальный повод ведь был — день милиции, как-никак, бывший мой профессиональный праздник! Еле высидел я два часа в машине на Богородской площади перед тихо крутящимся смерчиком ментальной аномалии, ожидая обеспеченцев со сканирующим и нейтрализующим оборудованием и, наскоро подписав им акт, рванул в близлежащий супермаркет. То есть я знал, конечно, что по идее должен был ехать назад в свою усадьбу к компьютеру, где наверняка на электронной почте были вновь поступившие отчёты о прежних осмотрах моего участка ментального пространства, которые я должен был расклассифицировать и отправить в архивы. Но у меня уже накопилось больше сотни подобных же неразобранных писем, и я довольно справедливо полагал, что ещё два-три погоды точно не сделают.

Да и честно говоря, мне было попросту наплевать. Чтобы избавиться от гнетущей тоски по Ане, я двигался рутинной колеёй — поздно просыпался, кое-как выезжал на вызовы, дожидался обеда, а после этого уже считал себя вправе начинать употреблять спиртное, что помогало провести вечер в полузабытьи, да и уснуть было легче. Иногда ранним утром, считая его серединой ночи, я лечил больную голову таблетками, затем опять засыпал и на следующий день всё повторялось сначала. Я старался как можно меньше времени бодрствующим проводить в усадьбе и вообще не заглядывать в залу, где висело хрустальное ложе с телом моей любимой. Я пытался сбежать от своего горя — но на самом деле гнал себя по порочному кругу. Впрочем, тогда я этого не осознавал.

Итак, пообедав чем Бог послал в ресторанном зале маленького торгового центра, я затарился разноцветными бутылками и кое-какими разносолами, погрузил покупки в багажник своего служебного «форда», который Сефирос от щедрот оставил мне после миссии в Подмосковье, и поехал к Извольскому. Свернув с Белокаменного шоссе на грязную грунтовую дорожку, ведущую к его дому, я осторожно провёл автомобиль между высоченных сосен и ёлок и припарковался на гравийной площадке перед зданием рядом с машинами ещё не разъехавшихся экономистов и бухгалтеров.

Почему-то в голову пришла странная мысль осмотреться «истинным зрением». До того я ни разу здесь его не включал. Да, мой новый читатель, для тебя я должен немного объясниться — меня ведь взяли в Организацию не за красивые глаза. Чуть больше года назад, в один далеко не прекрасный день и совершенно неожиданно для себя я стал игрушкой Фортуны, одарившей меня рядом сверхъестественных способностей: возможностью развоплощаться самому и развоплощать предметы, которых касаюсь (для этой способности я придумал неправильное название «деволюмизация»), возможностью видеть сквозь любые непрозрачные предметы (это я назвал «общим рентгеном»), а также возможностью смотреть ментальным взором, иногда различая подлинную суть вещей и событий, прозревая «астральный» уровень бытия, причём одновременно с «реальным». Вот эту последнюю способность я и именовал «истинным зрением».

Все сверхспособности свои переключал я по желанию внутри собственного сознания, однако использование их постепенно истощало мою психическую энергию, перерасход которой вполне мог отправить меня в тяжёлый обморок. Но просто осмотреться ментальным взором было очень легко, и я надавил на мысленный рычаг.

Почти ничего не изменилось. Вокруг, вероятно, не было ничего «прячущегося», ничего странного или страшного, искажающего ментальное поле. Просто уже полутёмный ноябрьский бесснежный лесопарк. Вот только… Глянув на двухэтажный деревянный дом, я вдруг обнаружил, что стены его сложены не из брёвен, а из огромных костей… Ох. Вечно беда с этим «истинным зрением». Много лишнего можно увидать, особенно в таких вот старинных, долгообжитых местах и у давно выстроенных зданий, успевших накопить в себе воспоминания и ментальные отпечатки былого. Что это могло значить? То, что все бывшие жители этого дома нынче мертвы? Или то, что атмосфера здания нездорова? Или это намёк на сферу деятельности Марковых арендаторов, торговцев медицинскими аппаратами? Зрелище было неприятным. Думать о потусторонних мерзостях не хотелось — приключений со смертельными исходами хватило мне весной сполна. И я отключил ментальный взор.

Поглубже вдохнув сыроватый, пахнущий мокрой землёй и немного хвоей холодный воздух лесопарка, я начал уже доставать из багажника пакеты с продуктами, как вдруг в кармане завибрировал телефон, и звуки бодрого рок-н-ролла, поставленного мною в качестве мелодии звонка, разнеслись по сумрачной полянке.