Вадим Панов - Ребус Галла

Вокруг шел дождь из мелких обломков. Кричали птицы. И даже серые тучи, как показалось, решили ненадолго расступиться.

— Прикольно покатались, — суммировал наемник, тщательно ощупывая себя.

— Да уж, — крякнул нав. — Ты цел?

— Вроде.

— Хорошо.

Полежали еще несколько секунд, задумчиво обозревая серое осеннее небо, затем Кортес поинтересовался:

— Ортега, сколько тебе лет?

— Тебя стошнит, если я скажу.

— От ужаса?

— От зависти.

— То есть много?

— До черта.

— И ты за это время так и не узнал, что такое «растяжка»?

— Я не обязан засорять свой мозг ненужными подробностями, — огрызнулся нав.

Однако наемник понял, что Ортеге стыдно за допущенную оплошность. Понял и решил не продолжать.

— Позвонишь комиссару?

— Уже.

Нав встал, скривился, потрогал себя за плечо, прислонился к ближайшей березе и начал давить на кнопки.

— А я… — Кортес поднялся на ноги, включил свой телефон и поморщился: трубка немедленно подала голос. — А я тоже поговорю с кем-то, — наемник посмотрел на экран, — с Ингой, например.

Все рухнуло. Все потеряно. Все пропало.

Еще два года назад он был уважаемым чудом, магистром пусть и не самой богатой, но зажиточной ложи, а теперь — изгой. Жалкий беглец, снедаемый чувством вины. Проклятый всеми Утан, которому снятся покрывающие Сенегерезерейский Стол трупы. От армии осталась лишь горстка рыцарей. От огромных земель, которые приняли Галла, — ничего. А четыре ложи, включая и его родную — Черного Вепря, уничтожены полностью. Их обвинили в Скверне.

Мечты, надежды — все потеряно.

Осталась только вера.

И один-единственный путь — к злейшим врагам.

— Я все потерял.

Галла подкинул в костер пару веток.

— Жалеешь?

— Нет, — покачал головой Родерик. — Я верю.

— Значит, ты потерял не все.

— Все.

— Ты создал легенду.

— Я создал тебя.

— Меня не надо создавать, я есть, я был и я буду, — высокомерно ответил бог. — Не льсти себе. Ты доставил мне неудобства — да. Тот день, когда твои рудокопы пробились в мой дом, не стал для меня счастливым. Теперь меня ищут, чтобы убить.

— Но ты наелся.

— Я этого не желал.

— Неужели?

— Ты хотел крови, Утан, и ты ее получил. Потому что смерть — самое быстрое перерождение.

— Зачем ты мучаешь меня?

— Хочу, чтобы ты был сильным, Утан.

— Для чего?

— Потому что люблю тебя, Утан, как люблю всех, кто принял Слово мое, — медленно ответил Галла, глядя на языки огня. — В какой-то мере вы мои дети.

— Твоя любовь породила смерть.

— Смерть породили вы, Верховный Толкователь Утан. Я дарил любовь.

— Которая сильнее смерти?

— Которую вы превратили в смерть.

Родерик вздохнул.

— Мы предсказуемы, да?

— Да, — не стал скрывать Галла. — До тех пор пока будут маги и немаги, вы будете жаждать крови.

— И ты будешь играть с нами.

— Вы будете звать меня.

Да, именно так: Галла не навязывает себя. Он ждет, когда к нему придут. Он терпелив, как настоящий бог.

— Почему ты хочешь, чтобы я был сильным?

— Потому что ты выбрал неправильный путь.

— Что ты знаешь о моем пути… — Родерик прищурился. — Предсказываешь будущее?

— Иногда, — усмехнулся Галла. — Для души.

— И что же ты увидел в моей судьбе?

— Ты хочешь умереть один.

— Пожалуй, — после паузы кивнул Утан.

— Твои сторонники тайно вернутся в Орден. Изменят внешность, выдадут себя за других и примкнут к чужим ложам. Некоторых распознают и казнят, но большинство сумеет ускользнуть от следователей. Там сейчас большая неразбериха.

Родерик посмотрел в сторону второго костра, возле которого грелась жалкая кучка изгнанников — остатки великой армии, и кивнул:

— Понимаю.

— И никто из тех, кого узнают, даже под пытками не выдаст ни тебя, ни меня. Они верят.

— Я тоже верю.

— Но твоя вера сильнее, Верховный Толкователь Утан. Жарче. Тебе нужно было не только успокоить душу, но заполучить кое-что. А этого не случилось. Ты не хочешь возвращаться. Ты мечтаешь уйти в горы и умереть в одиночестве.

— Так будет правильно.

— Ты разговариваешь с богом, Утан. И только мне известно, что правильно, а что нет.

Родерик осекся.