Юрий Леж - Агенты Преисподней

– Вот что, девочка, – предложила агентесса, поглядывая куда-то в сторону, будто и не с Исорой она разговаривает. – Давай сделаем так, ты сейчас быстренько отведешь нас к своему заколдованному месту и после этого – можешь считать себя свободной, ни в какие твои дрязги с Конгрегацией мы вмешиваться не будем, но посоветуем братьям-монахам вести себя корректно и гуманно. Есть, правда, еще один вариант, нехороший. Я подрежу тебе сухожилия и брошу здесь, в лесу, ночью, одну. Выберешься или нет – честное слово, мне все равно, вот только искать твой колдовской круг, пентаграмму или крестострел придется гораздо дольше, но – временем я не ограничена, могу и до снега по лесу плутать. Все равно – найду то, что мне надо, вот только ты об этом уже не узнаешь, сожрут тебя живьем местные волки или лисы, а может, и барсуки, кто тут у вас в лесах водится…

Совершенно ошалевшая от происходящего: налета на деревню мародеров, появления сильного отряда конгрегаторов, будто свалившихся из ниоткуда нежданных и незваных спасителей, готовых в любой момент отдать её на костер и пытки, неожиданных сведений о смертельной опасности для всего мира, исходящей от заточенного ею неизвестного демона, – юная колдунья, привыкшая к покойному, неизменному вращению мельничных жерновов, быстрому, нескончаемому и неизменному в веках бегу воды в реке, неразговорчивому, трудолюбивому отцу и спокойным, вечно усталым соседям – не выдержала.

– Да, я отведу, – еле слышно ответила сдавшаяся на милость победительницы Исора.

Несмотря на почти полную темноту, как-то незаметно, исподволь сгустившуюся в лесу, Некта уловила, скорее, не зрением, интуицией, одобрительный взгляд Симона, похоже, агенту Преисподней все больше и больше нравилась самостоятельная работа его напарницы.

– Вот так бы сразу сказала, – одобрительно похлопала девчонку по плечу агентесса. – И не пришлось тогда грозить, ножичком играть, конгрегаторов звать… Ладно, что сделано, то делано, верно? А теперь – пошли, что ли?..

…на высокий, прозрачно черный, бездонный небосвод нехотя, будто ленясь совершать свой привычный путь, выбрался полный светлый и ясный диск луны, кое-где помеченный синеватыми, тусклыми прожилками тамошних местных долин и нагорий. И сразу лес преобразился, запестрев четкими черными тенями, перебегающими с дерева на дерево, закричал жутковатыми голосами сов, взвыл коротко, блеснул откуда-то из-под куста зелеными тусклыми глазами…

– Полнолуние, – невольно передернув плечами, сказал негромко брат Мило, идущий чуть правее и на шаг позади юной ведьмы с деревенской мельницы.

– Ерунда, ерунда, – чуть нервозно отозвалась Некта. – Полнолуние, новолуние – это сейчас совершенно все равно.

А вот уже битый час ведущая маленький отряд по непролазным и днем лесным зарослям Исора промолчала, даже не оглянувшись на торопящихся за ней. Кажется, ведьмочка сама спешила к заветному месту заключения Дикого Демона. Легонько потерев чуть озябшие на свежем осеннем воздухе ладони, Симон хмыкнул, невольно глянув на босые ноги и замоченный вечерней росой подол легкого платья девчонки – как только ей не холодно? Видимо, понятия о комфорте у средневековой ведьмочки крестьянского происхождения и воспитания разительно отличались от таковых у человека более позднего времени и совсем иного места рождения.

И – то ли луна помогла быстрее сориентироваться, то ли большая часть пути была благополучно преодолена в совершенной темноте ночного леса, но уже через полчаса колдунья вывела своих спутников на большую ярко освещенную поляну, будто стеной окруженную высокими, мрачными в лунном свете разлапистыми елями. На дальней стороне заросшего пожухлой осенней травой пространства что-то, сваленное бесформенной плоской кучей, поблескивало свинцово-серым металлом, а вокруг этой маленькой свалки медленно перемещалась хорошо заметная в лунном свете черная, бесформенная, живая тень…

…и легкой пылинкой, невидимым в ночи шелковым пожелтевшим листком березы скользнула туда, на край поляны, ведьма Исора, стремясь опередить свое грозное сопровождение, первой достичь выложенных из почерневших, будто сгоревших веточек омелы тонких, едва заметных в ночных тенях граней метафизической клетки. Казалось, мир, да что там – вселенная замерла в ожидании неотвратимой расплаты за грехи человеческие… но бросок тяжелого мужского тела оборвал бег ведьмы так же внезапно, как она начала его…