Людмила Белаш - Имена мертвых

— Так лучше? — Голос Аника стал хриплым, сдавленным.

— О… да, да. Спасибо, Аник. Мне уже… почти хорошо.

— В следующий раз старайтесь соблюдать режим и предписания профессора.

— Пожалуйста, не говорите ему, что я… почему я…

— Ни слова. Повторяю — вы можете рассчитывать на нас в любой, даже самой серьезной ситуации.

— Мое пальто и берет… остались в «Арсенале», — помолчав, сказала Марсель.

— Не беда. Если кавалер — не олух, он сообразит, как с ними поступить.

— Я даже не попрощалась…

— Не надо прощаться, если не уверен, что уходишь навсегда. Не знаешь ведь, как и когда вернешься.

— Вам, — не к месту вспомнила Марсель, — передавал привет Ван дер Мерве.

— Который? — озадачился Аник.

— Дедушка, — фыркнул Клейн за рулем.

— Нет, наверное внук — ему немного за двадцать, я думаю. А вы знали кого-то другого?

— Э-м-м-м… — Аник отчетливо припомнил, как розовым майским утром 1971 года Беренгет Ван дер Мерве вилял у него на прицеле, стараясь разминуться с пулей. — Да, был знаком… немного…

— Вальдо, вы его видели. Это он сказал про фокстрот.

— Не узнал. Я в свое время помог его отцу в одном щекотливом финансовом вопросе, дело касалось наследства. Отец… как вы назвали? да, Вальдо!.. — был мне очень благодарен. Но я не стал вхож в дом Ван дер Мерве. У нас слишком разный социальный статус. Понимаете, Марсель, — отдыхая после передачи частицы заряда, Аник выглядел по-домашнему мирно, — это они могут играть в демократию, а мы в аристократию — ни-ни. Сынок магната, а тем более аристократа, может ходить патлатым, грязным, пить дешевое вино из горлышка и водиться с подонками, но никогда не забудет, что он «фон…», «де…» или «дан Кто-то». А вот мне изображать герцога куда трудней! и забыть, что я из портовых трущоб, совсем непросто.

— А Тьен, — Марсель взгрустнулось при упоминании о нем, — сказал, что «Конь» — бывшая машина принца Леонида. Вы в самом деле с ним знакомы?

— А то как же! конечно. Принц обожает цветы, и кто-то должен рекомендовать ему самые лучшие сорта. И что бы там ни злопыхали некоторые… — Аник вонзился взглядом в подголовник Клейна.

— Разве я что-то сказал?

Тьен… Марсель опечалилась — ни «до свидания», ни слова напоследок, убежала, как оглашенная… он наверняка обидится. Нельзя так поступать… но что было делать?

Как он там? Рамбур и Кирен посмеются над ним.

Вальдо скажет: «Как в сказке — Тьен, ты ведь любишь сказки Маркуса? — принцесса-лягушка ускакала, оставив герою свою шкурку… но ты же знаешь ее адрес, правда, Тьен?»

«Отличный предлог втереться к ней домой, — кивнет Гизела, отплевавшаяся и отпившаяся соком от зелья Перси, — принести пальтишко и беретик. Вознаграждение гарантировано!»

А Тьен будет хмуро стоять с ее вещами в руках.

Нет, он не станет потерянно рыскать в смятении.

В понедельник он отправится на виллу «Эммеранс».

Закрытые ворота, исступленно лающие псы. На звонок выйдет замкнутый, хладнокровный Карт.

«Что вам угодно?» — спросит Карт вежливо и бесстрастно.

«Девушка… Мартина, она была здесь позавчера. Мы с ней были на танцах, и она… оставила вот это. Надо передать ей».

Тьену покажется, что он где-то видел раньше этого слугу, больше похожего на вышибалу. Что-то знакомое в силуэте — голова, плечи…

«Я передам. Можете быть уверены».

«Если она здесь, я…»

«Ее здесь нет».

Вот так. Прекрасная дева-эльф унесла с собой его сердце, вошла в свой волшебный холм, и врата затворились, наглухо отсекая лунный мир чар от солнечного мира людей.

«Я бы хотел сообщить ей кое-что, это… важно».

Карт после долгого взгляда промолвит: «Напишите записку. Я приложу ее к вещам».

«Марти, прости, что не проводил тебя. Мой телефон 518-20-79. Если понадоблюсь, звони. Я буду ждать! Тьен Шильдер».

«Вольво» Клейна въехал в гараж особняка Герца.

23.48. Осталось 127 минут.

Из машины Марсель вышла уверенно, но оказалось, что сидеть было надежней, чем стоять. С дыханием было более-менее нормально, а вот ноги за недолгое время поездки как-то онемели, и Клейну с Аником пришлось поддержать сьорэнн, чтоб она не оползла на пол. Марсель сделала усилие и удержалась на ногах, но без помощи вряд ли бы сделала и пять шагов.

— Почему со мной так? — спрашивала она, беспокойно вертя головой. — Скажите, это пройдет?.. Зачем мы идем в подвал? Я не пойду туда! — Не в силах упираться, она обвисла на их руках в надежде, что им будет тяжело, и они ее отпустят. Не тут-то было.