Виктор Каменев - По ту сторону

— Послушай, Красавчик, я тут ни при чём. Моей вины в её болезни нет. Да мне к ней даже прикасаться противно!

— Что так? — удивился Красавчик. — Очень даже симпатичная девушка.

— Эта, что ли? — Бабай кивнул на свою жертву, продолжающую молча сидеть под стеной пещеры. — Очень может быть. Очень может быть, что на первый взгляд она кажется симпатичной. Но давай копнём глубже.

— Давай, — согласился Красавчик.

Они подошли к девушке. Я посторонился. Бабай провёл пальцем по её животу, и он вдруг стал совершенно прозрачным.

— Ну, и что ты видишь? — спросило существо Красавчика.

— Внутренние органы. Кишечник.

— Попросту говоря, кишки, — поправил Ба-бай. — До сих пор не понятно?

— Нет, — признался Красавчик.

— Ох! — вздохнул Бабай. — Ладно, объясняю дальше. Что находится в этом, с позволения сказать, кишечнике?

Мы с Красавчиком промолчали. Бабай выдержал паузу, переводя взгляд с него на меня и обратно, а потом поднял вверх указательный палец и торжественно провозгласил:

— Дерьмо!

Мы с Красавчиком переглянулись между собой.

— Целые килограммы дерьма! — вещал Бабай. — В котором копошатся многомиллиардные колонии болезнетворных бактерий. Да девка просто гниёт заживо. Симпатичная! А её кости вы видели? — он провёл пальцами по рёбрам девушки. — Какое мерзкое и отвратительное зрелище! Фу!

И Бабай демонстративно отёр лапы о мохнатые бёдра.

— Первый раз с таким сталкиваюсь, — шепнул мне Красавчик. — Девочка сошла с ума, узнав о том, что у неё есть кишки, а в них живут бактерии.

— Что делать будем? — спросил я его.

Красавчик пожал плечами.

— А ты меня ещё упрекаешь, — закончил свою анатомическую лекцию Бабай. — Лучше пойдёмте картошку есть.

— Одним мордобоем тут не обойдёшься, — поведал мне Красавчик. — Придётся работать непосредственно с пациенткой. Кстати, ипохондрический бред — это когда люди находят у себя болезни, которых на самом деле не существует. Пример этого заболевания — причём живой пример — сидит прямо перед тобой. Картина Сальвадора Дали «Сон загнивающей заживо». Девочка, наверное, начиталась медицинских книжек или увидела свои рентгеновские снимки, чёрт её знает.

Я смотрел на Красавчика, ожидая каких-то действий с его стороны, а он вдруг пригнул голову, словно к чему-то прислушиваясь, затем сказал:

— Понял.

— Ты меня спрашиваешь? Кто из нас стажируется?

Красавчик ещё раз поразил меня своими познаниями в живописи, пробормотав:

— Фреска Андрея Рублёва «Он сказал — поехали!». Ладно, Тристан. Ты пока побудь здесь, а я узнаю, в чём дело, вернусь, и мы закончим тут всё вдвоём.

Он хлопнул меня по плечу и тут же исчез.

— Тристанчик, миленький, — послышалось из приёмника. — Ты там как? Помощь нужна?

Внезапно в мою голову ворвалась одна интересная мысль.

— Пчёлка, ты можешь музыку организовать? — спросил я в передатчик.

— Какую? Рок-н-ролл, хэви метал?

— Вальс.

Тотчас же что-то щёлкнуло, и по пещере полилась плавная мелодия «Сказок Венского леса». Бабай удивлённо оглянулся и полез в костёр за картофелиной. Девушка даже не пошевелилась.

Я подошёл к ней, присел около неё на корточки, повернул её лицо в свою сторону и сказал:

— Позвольте пригласить вас на тур вальса.

— Меня??? — изумилась девушка.

— Именно вас.

Чёрт его знает, как оно получилось, но теперь на мне был гусарский мундир, и длинная сабля свисала с левого бедра.

— Я не могу, — сказала пациентка.

— Но почему? Всего на один тур!

— Я же сказала, что не могу, — отрезала девушка, отползая в сторону.

— Но в чём причина вашего отказа?! — воскликнул я, прикинувшись обиженным.

Девушка посмотрела на меня с отчаянной беспомощностью во взгляде.

— Разве вы не видите, что я больна? — прошептала она.

— Нет, не вижу. Чем, интересно? Болезнь, надеюсь, не заразна? У вас такой прелестный румянец на щеках.

— Вы мне льстите, — ответила девушка. — Не знаю, правда, зачем. Я больна. Внутри меня всё гниёт. И миллиарды микробов пожирают мои внутренности заживо.

— Мадемуазель, танец заканчивается, — поторопил её я.

— Нет! Я не могу! Послушайте, как вы не понимаете, — пациентка перешла на трагический шёпот. — Это же распад. Гниение. От меня должен исходить ужасный трупный запах. Прошу вас, уйдите.

— Вы тоже почувствовали эту вонь? Её издаёт вон то существо у костра, — я кивнул на Ба-бая, мирно пожиравшего горячую картошку. — Идёмте.

— Нет!

Не теряя больше времени на разговоры, я встал на ноги, схватил девушку за руку и рванул на себя. Она пулей взлетела с пола и врезалась в мою грудь, после чего мы закружились под музыку по пещере, стараясь при этом не влезть в костёр.