— Она так сказала, — еще один юноша стоял совсем рядом. — Святая Марина сказала мне об этом во сне. Она явилась мне, Женя! У нее было лицо госпожи. Они грешники, и только мы можем спасти их…
— Это ложь! — в отчаянии закричала Женя, и Эшера чуть удар не хватил, когда мертвенно-холодное плечо коснулось его руки. Снова едва слышный шорох, движение тел. Он чувствовал запах их одежды, запах застарелого пота и карболового мыла, хотя тела их ничем не пахли. — Если мы выпьем их кровь, то будем прокляты!
— Ты не поняла, Женя, — сказал Алексей, и на этот раз в его голосе прозвучала нотка нетерпения. — Ты все перепутала. Все прокляты. Проклятие приходит через кровь — и спасение приходит через кровь.
Еще одна девочка, судя по голосу, совсем ребенок, с жаром повторила за ним:
— Спасение приходит через кровь.
Дверь внезапно распахнулась, впуская в часовню поток света. В двух футах от себя Эшер увидел белые вампирские лица со сверкающими глазами, но тратить время на разглядывание не стал. Схватив Лидию в охапку, он выскочил в дверь, едва не врезавшись в стоявшего на пороге Зергиуса фон Брюльсбуттеля. Лидия поймала уроненную полковником лампу, Эшер захлопнул за собой дверь, задвинул щеколду и повернул ключ в замке.
Мягкосердечный немец словно остолбенел от потрясения при виде открывшейся ему в свете лампы картины. Но он довольно быстро взял себя в руки и произнес, запинаясь:
— Она идет сюда.
— Помогите Лидии, — Эшер решил, что безопасней будет доверить ему заботу о жене, чем лампу. — У вас есть ключ от передних ворот?
— Вот, — фон Брюльсбуттель протянул руку, но все же не стал хватать Эшера за рукав, а поспешил за ним по проходу к ведущей вверх лестнице. — Эти создания в часовне — что они такое? И она тоже? Я никогда прежде не видел ее при свете дня… Боже правый, когда мы шли по двору…
— Они вампиры, — мрачно ответил Эшер, считая повороты, как считал их, когда Тексель тащил его вниз. Фон Брюльсбуттель был помещиком, выходцем из сельского дворянства, и, должно быть, вырос на подобных легендах. — Она тоже вампир…
— И сейчас небезуспешно пытается занять место хозяина Санкт-Петербурга, — задумчиво добавила Лидия. — Ах, да, сэр, я — миссис Эшер. Джейми, вряд ли раньше молодой чужак пытался создать сразу десять собственных птенцов. Так они немедленно превзойдут по численности оба местных гнезда, даже если бы Голенищев и князь Даргомыжский не покинули город на лето.
Услышав это заявление, сделанное будничным тоном, фон Брюльсбуттель остановился и в ужасе посмотрел на Лидию. Эшеру пришлось взять его за руку и потащить за собой.
— Мы знаем о бессмертных, — объяснил он. — Мы уже много лет сражаемся с ними.
Он решил, что так будет лучше, чем признаться в том, что с 1907 года у них есть друг-вампир.
— Du Gott almachtig . [29] Господь всемогущий ( нем .)
..
Широкие ступени вывели их в крытую галерею, окружавшую внутренний двор. Серебряная решетка в арке оказалась открытой. Даже при свете лампы Эшер видел меловую бледность, покрывавшую лицо Лидии под потеками крови, да и фон Брюльсбуттель выглядел немногим лучше. Немец прошептал:
— Как я мог так обмануться в ней?
Оглядев двор (не то чтобы человеку удалось заметить охотящегося вампира, но попытаться стоило), Эшер ответил:
— Обман в их природе.
— Как и у всех нас, их души состоят из двух половин, — добавила Лидия. — В Берлине вы были ее другом?
— Был, — фон Брюльсбуттель позволил себе легкий вздох. — Мне казалось… Она изменилась. Год назад она была другой.
— Думаю, все дело в сыворотке, — стоявшая в арочном проеме Лидия прислонилась спиной к стене, чтобы перевести дыхание. — По крайней мере, так сказал доктор Тайсс. Они разработали сыворотку, которая позволила бы мадам Эренберг выносить солнечный свет. Именно поэтому она создавала новых вампиров — ей нужна вампирская кровь. Вероятно, сыворотка как-то повлияла на ее разум. К тому же они испытывали свое изобретение на невинных птенцах, и в нескольких случая изменения были весьма неприятными. Тексель не хочет пользоваться сывороткой, но если понадобится, он введет себе дозу, и тогда сможет преследовать нас при свете дня. Я уже хорошо себя чувствую.
Эшер подумал, что она врет, но то была великодушная ложь. Луна уже зашла. Небо над стенами было не черным, а густо-синим, немногим бледнее, чем темная лазурь; его усеивали звезды, едва видимые в стоящем над городом зареве. Лидия была права. Рассвет не спасет их.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу