Александра Савченко - Воля Розы

И за это время, возможно, Бланка найдёт другой способ добыть Розу, потому что сейчас. Масана обвела взглядом хитрое сплетение, намертво сросшееся с телом её любовника, — она не видела возможности разделить их, не убив Магнуса.

Как бы ей хотелось, чтобы Пабло сам занялся этим вопросом, никогда не впутывая в это её! Но — увы, увы — смутное время не оставляет возможности тем, кто решает судьбы других, отвлекаться на мелочи.

С губ масаны невольно сорвался вздох.

Магнус пошевелился, меняя неудобное положение. Повернулся, открыл глаза. В лунном свете раскинувшиеся по всей подушке волосы его возлюбленной казались тёмным пятном, на фоне которого маленькое бледное личико приобретало черты детской безмятежности. Погладив пряди широкой ладонью, кардинал осторожно прижал масану к себе, в порыве безотчётного желания спрятать её от остального мира.

В тот вечер, вернее ночь, их первого знакомства, эти двое долго сидели на крыше одного из центральных зданий, любуясь томной рябью на поверхности Гранд-канала. Девушка устроилась на самом краю, согнув одну ногу и обняв колено, а широкоплечий силуэт кардинала можно было заметить чуть поодаль от неё.

В этот момент Магнус внезапно подумал о том, что он давно уже не останавливался нигде вот так — как будто время замерло. Он только постоянно куда-то бежал и никуда не успевал, хотя, кажется, особенных целей в обозримом будущем и не было.

— Зачем ты это делаешь? — подала голос Робене.

— Что именно?

— Тебя ищут. За предательство, за убийства. За регулярные убийства, — Бланка обернулась к своему собеседнику.

Магнус же на неё не смотрел. Он помедлил, собираясь с мыслями, и после почти минутного молчания тихо произнёс:

— Я откровенно завидую другим кардиналам. У них есть особые критерии отбора жертв для Амулетов, которые к тому же позволяют варьировать в пределах определённой нормы. Это они решают, кого скормить ненасытному зверю… — он усмехнулся. — С Мёртвой Розой несколько иначе. У нас, Малкавиан, всё завязано на эмоциях, и Rose сама выбирает, кого хочет. А хочет она, как правило, тех же, кого и я. Кто вызывает или мог бы вызвать определённые эмоции. Иногда она ведёт меня, и тогда я чувствую, как нарастающая пульсация возникает в плече и медленно сползает к запястью, а значит, Rose уже выбрала жертву, я лишь ищу её в толпе глазами. Иногда выбирает кого-то из моего окружения. Как правило, тех, кто уже успел стать близок. И забирает всех.

— Почему ты её не остановишь?

— Я пытался. Но Rose своенравна, неохотно идёт на компромиссы и всегда берёт больше, чем отдаёт. Её аппетиты растут, я теперь, словно далёкий сон или прошлую жизнь, вспоминаю то время, когда ей хватало одной жертвы в полгода, в квартал. Всего одной. Сейчас — не реже одной в месяц. Иногда — в две-три недели. Скрываться всё сложнее, а остановить это я не могу.

Бланка молчала. Размазанная по её щеке кровь убитого масана в скудном освещении казалась бесцветной, напоминая банальную грязь, какая бывает на лицах многих жителей бедных кварталов после рабочего дня. Повинуясь сиюминутному порыву, Магнус протянул руку, чтобы её стереть, но прикосновение его пальцев к бледной коже будто вывело масану из задумчивости.

— Мне пора, — бросила она, легко поднимаясь на ноги.

— Должен признаться, мне уже давно не выпадало столь интересное знакомство. Мы увидимся снова?

— Возможно. Надеюсь, ты ничего не имеешь против. небольшого маскарада?

Покрытые чёрными разводами после давнего пожара стены подпирали высокий, изрядно пострадавший, но тем не менее ещё вполне целый потолок. Пол, словно ковром, был покрыт густым слоем пепла, который никто не собирался убирать, россыпью мелких камешков и обломками стен. Лишь уголок декадентской роскоши, выглядевший каплей краски на сером полотне пепелища, выдавал секрет этого места: небольшой, некогда уютный театр, в лучшие времена вмещавший за вечер чуть более сотни зрителей, стал пристанищем отверженного кардинала.

Магнус, обнажённый до пояса, стоял перед неровным зеркалом в полстены, треснувшим аккурат посередине, и вёл одностороннюю беседу:

— Твои аппетиты переходят всякие границы, ma chere. Дело даже не в том, что мне становится всё сложнее и сложнее скрывать моменты нашего питания…

— Что?.. Да, ты выполнила своё обещание. Я хотел этой силы, и ты её дала. Однако вопрос цены…

— Не перебивай, пожалуйста, когда я с тобой говорю. Ты можешь послушать?..