Мария Чурсина: Дети закрытого города

— Выручайте, кроме вас некому их взять, понимаете? Не могут же дети остаться без классного руководителя, как вы считаете? Ну и кого мы здесь ещё найдём?

Вета задумалась и села: ноги предательски ослабели. Она поняла, что это стало началом капитуляции. Лилия опустилась на стул напротив, и взгляд её над очками сделался розово-ласковым, а голос — елейным, слаще, чем засахаренное малиновое варенье.

— Я не…

Классное руководство. Это что же, ей придётся водить их по театрам и ловить за школой с сигаретами?! А потом её же и отчитают: почему, мол, ваши дети собрали так мало макулатуры.

— А я расписание ставлю вам удобно — во вторую смену, чтобы вы смогли к своим деткам ходить.

Её голос потянулся медовыми ниточками — от ложки до банки, из которой зачерпнули и понесли ко рту.

— Доплата, конечно же, будет.

— Я не могу…

Вета ощутила, что только что проглотила этот самый мёд, полную ложку. Во рту стало приторно, противно, на зубах заскрежетали крупинки сахара.

— Замечательные дети! Восьмой класс. Вы сразу с ними подружитесь. — Лилия расплывалась в улыбке. Ещё бы немного, и губы выползли бы за пределы лица. — Так вышло, что Жаннетте Сергеевне пришлось уйти. Понимаете, она уже пожилая. Так я готовлю документы?

Вета ощутила, как мёд течёт по горлу и падает в желудок тяжёлыми дёгтевыми каплями. Хотелось спросить, есть ли у неё выбор, но какой уж тут выбор. Она, как двоечница на контрольной, оказалась немой и жалкой.

— Да.

— Ну вот и славно, сегодня я вас познакомлю. Замечательные дети, вы не пожалеете. А если проблемы возникнут, так я всегда помогу. Всегда, вы приходите. У вас с кем первый урок?

— Сегодня с пятыми, а потом восьмыми, — неохотно выдавила из себя Вета, разглядывая смазанные пометки на расписании. Свою фамилию она там не нашла и вдруг догадалась, что её уроки записаны под фамилией той, которая уволилась. Как её? Жаннетта?

— Ах, так как раз с ними? Вот и хорошо, вот и замечательно. — Она двинула очки обратно, на переносицу и быстро накарябала что-то себе в блокнотик. — Да вы идите, осваивайтесь пока. Знаете, где кабинет биологии? Да, и подружитесь там с лаборанткой, её Роза Викторовна зовут.

…В школе бесновались останки праздника. Шарики и торжественные надписи, вырезанные из бумаги, поленились снять, и дети таскали их, кто во что горазд. Вете в коленки ткнулся первоклассник, весь обмотанный бумажной мишурой.

Она нашла кабинет биологии в углу, у самой лестницы и долго мучилась с ключом, вставляя его и так, и эдак. Он входил и выходил, и даже проворачивался, вот только дверь не открывал. Потом что-то хрустнуло, и в щели стало видно, как штыри замка отъехали.

Вета осторожно прошла внутрь, как будто за партами сидели призраки и, скрипни хоть одна половица, они все бы обернулись на неё. Но в кабинете было пусто и пахло так, как должно пахнуть в кабинете биологии: немного старыми книжками, немного — пыльными чучелами, перьями и зеленью. Подоконники были уставлены цветами, как баррикадами.

— Вы новая учительница?

Вета обернулась: у неприметной двери в углу стояла сухонькая и снежно-седая бабушка.

— Да.

— Проходите. Я тут лаборантом работаю. Цветы пока поливать буду, а потом вы сами, да? — Она исчезла за дверью так же тихо, как и появилась. Вета вошла в подсобку следом и присмотрелась: на ногах Розы были мягкие тапочки с помпонами.

Мимо деловитой трусцой пробежал рыжий таракан — мелкий и нестрашный.

— Это наглядный материал бегает, видите? — засмеялась бабуля.

В комнате царствовал стол. Он стоял в центре, и куда бы Вета не попыталась пройти, ей приходилось протискиваться мимо лакированных углов. Она ступала осторожно: тараканов здесь должно быть великое множество. Полчище. Орда.

— В самом деле, у нас тут много наглядного материала, — повела рукой Роза. Её высохшие пальцы венчал отменный маникюр. — Разные схемы, таблицы. Вы говорите мне, а я вам буду подбирать к теме урока.

Вдоль всех стен тянулись шкафы, заваленные пыльными книгами — к ним Вета не решилась бы прикоснуться даже под страхом лишения премии. В углу валялись свёрнутые трубочками листы ватмана и старые шторы. И цветы. Цветы были тут повсюду — как венки на могиле образования.

«Странно, школа вроде бы новая, а кабинет биологии такой запущенный».

Должно быть, заметив, как брезгливо Вета оглядывается по сторонам, Роза проковыляла к примостившейся в углу раковине, смочила тряпку водой и принялась протирать стол — со стороны Веты он был занесён пылью, словно снегом.