Марина Дяченко - Мир наизнанку

— Куда?!

— Идите в милицию, признавайтесь в убийстве племянника.

— Что?!

— Если вас сейчас запрут — может быть, спасетесь.

— От чего?

— Нет времени!

— Но я его не убивала! Я не убивала…

— Делайте, если хотите жить!

Запищали короткие гудки. Лиза встретилась взглядом с Игорем, наблюдавшим за ней из глубины своей будочки.

— Трамвай не придет? — спросила она.

Игорь отрицательно помотал головой.

Лиза встала и, пошатываясь, двинулась к метро. Туда, где должно быть метро. Куст сирени служил ей ориентиром; вот прошел прохожий, а вот сразу трое. Вот прокатила, сигналя, машина по тротуару. А вот уже толпа, как много людей, тени на асфальте, фантики возле урны, дети с шариками из «Макдоналдса», троллейбус…

— Елизавета Николаевна!

Она обернулась. Человек с острыми глазами, похожий на следователя в штатском, как их изображают в кино, — этот самый человек поднялся со скамеечки у края газона.

— Елизавета Николаевна, можно вас на пару слов?

Она открыла рот, чтобы ответить, может быть, отрицательно и резко — но в эту минуту ее захватили сзади, зажали рот, чем-то брызнули в лицо, и она отключилась.

Когда ее втолкнули в подвал, она соображала еще очень плохо, и ноги подкашивались через шаг. Ее вели или тащили с двух сторон двое мужчин в медицинских перчатках; в подвале горели под потолком голые лампочки, вдоль стен тянулись трубы, крашенные серо-зеленой краской, и черные кабели. Пол был бетонный, с редкими подсохшими лужами, каждая — в белом неровном ободке кристаллизовавшейся соли.

На полу, в кольце света под яркой лампой, сидел Горохов: оба глаза в кровоподтеках, губы в крови, глаза мутные; руки его были скованы за спиной милицейскими наручниками.

— Денис! — Лиза только теперь испугалась.

— Попали, — только и сказал Горохов. И отвернулся, будто не желая смотреть ей в глаза.

Лизу отпустили. Она пристроилась рядом с Гороховым, вытащила платок из сумки и попыталась промокнуть его все еще кровоточащее, надорванное ухо. Он мотнул головой:

— Не надо.

— Денис…

— Что сказали карты?

— Не знаю. Я не успела. Я не поняла.

Горохов зарычал сквозь сомкнутые зубы.

Лиза потрясла головой. К ней возвращалась способность смотреть без головокружения и соображать без длинных пауз; вокруг в полутьме происходило что-то, собирались люди, их туфли то уверенно, то опасливо ступали по бетонному полу: мужские летние туфли, пыльные кроссовки, пляжные сандалии, женские мокасины и даже туфди-лодочки на шпильках. Прокатился, поскрипывая колесиками, сервировочный столик. Щелкнула зажигалка, загорелась одна свеча, другая, и скоро на полу вокруг Лизы и Горохова вырос целый лес горящих свечек. Противный звук мелка по бетону заставил ее поежиться: несколько рук взялись выписывать на полу знаки, круги и треугольники, и Лиза с Гороховым оказались в кольце меловой вязи.

Признаки оккультного ритуала становились все более явными. В полумраке обозначились лица, покрытые прозрачные силиконовыми масками и оттого казавшиеся намазанными толстым слоем жира.

— Что это вы делаете? — спросила Лиза громко.

Ей никто не ответил. Один мелок с хрустом сломался, его осколок отлетел Лизе чуть ли не под ноги — белый и острый, словно косточка. В ту же секунду лампочки погасли. Подвал освещался теперь только огоньками свечей; лица, подсвеченные снизу, утратили последний намек на обаяние.

— Фагоциты, — сказал голос, усиленный микрофоном из-под караоке. — Вы знаете, как страдает в последнее время информационное пространство, как чудовищно засоряют его, искривляют и загаживают выхлопы нашего нездорового общества. Среди людей нечувствительно приживаются герои сериалов, пошлые и примитивные создания, пародии на людей! Среди людей живут также тени и вещи, не говоря уже о проклятиях, которых нам еще не доводилось захватывать, но обязательно доведется! И Хозяин терпит это, то ли бросив людей на произвол судьбы, то ли целиком положившись на нас, фагоциты. И мы оправдаем его ожидания.

Голос замолк. Под сводами подвала сделалось тихо. Еле слышно журчало нутро толстых труб.

— Перед вами две нечеловеческие твари, фантом и перемещенная личность, — с усталой брезгливостью в голосе сказал невидимый оратор. — Сегодня мы очистим от них информационное пространство. Готовность — шестьдесят секунд.

И снова сделалось тихо. Силиконовые маски подступили ближе и плотнее обступили Горохова и Лизу.