Кристина показала, что можно еще выпить. Роман позвал официантку и снова сделал заказ.
— А вам? — спросил он у де Грасси.
— Я не пью, не ем. Ничего, кроме крови. Никаких жизненных удовольствий.
— Но, — спросила Кристина, — когда пьете кровь, удовольствие получаете?
— Когда живого человека — да. Это, наверное, как наркотик. Или как оргазм, помноженный в тысячу раз. Поэтому многие и не могут отказаться от убийств.
— Большая разница с донорской кровью?
— Как секс и мастурбация, — засмеялся барон.
— А кровь животных? — спросил Роман.
— Если кровь живого человека — нектар, донорская — выловленная утром и только что зажаренная рыбка, то кровь животного — сухие зерна проса, которые еще нужно прожевать. Впрочем, все различия проявляются позже. Некоторое время после трансформации и от крови крыс хорошо.
— Вы ели крыс? — поежившись, спросила девушка.
— Не ел. Пил их кровь. Я претерпел множество лишений, прожил ужасную жизнь. По сравнению с последующими годами мои первые сорок два были подарком свыше. И за удовольствие от поглощения человеческой крови все вампиры расплачиваются ужасными кошмарами во сне. И хуже всего, что проснуться невозможно…
— Ладно, — постучал по столу пальцами майор. — Но зачем вы нам все это рассказываете так откровенно? Поди, неспроста?
— Неспроста, — улыбнулся барон. — Меня не оставят в покое. Задание графу дали — меня найти и по возможности пленить. Он давно уже набрался сил, поэтому я и предложил вам поискать другие жертвы, спрятанные в укромных местах. Последними убийствами он дразнил меня, давая знать о своем прибытии и вызывая, таким образом, на бой. Я по происхождению — рыцарь. Он — рыцарь, я не мог отказаться. Но прибытие вашей помощи в лице ребят с автоматами законы рыцарства нарушило, и я думаю, что завтра ночью в Москве приземлится частный самолет, до отказа набитый лучшими вампирами-бойцами, чтобы меня обнаружить и пленить.
— Я их должен остановить? — с усмешкой спросил Петрович. — Транзитом через Кащенко?
— Нет, — покачал головой де Грасси. — Не думайте, что я желаю спасти человечество — я его ненавижу! Жадные, похотливые создания, за тридцать сребреников готовые предать пророка, а иные за один — отца, мать, брата и сестру. Нажива, нажива, нажива. Вам дан дар — бессмертная душа, жизнью своей в душе можно взращивать ростки прекрасного. Вы же готовы все продать за звон монеток. Вы не смейтесь — человек давно уже синтезировал дешевое питание и нашел способ добывать недорогую энергию, можно спасти миллиарды живущих за гранью бедности людей, но власть имущим это не нужно — им нужно продавать, продавать, продавать то, что пока покупают. Развитие вашей цивилизации — ужасно, ваша жизнь — жизнь скота. Особенно в России — да, да, не перебивайте! Я здесь более десяти лет и все дивлюсь вашей политике. Единение нации достигается очередным выдумыванием внешней угрозы и тряской мускулов. И еще ужасаюсь приоритетам вашего общества. На западе великая протестантская этика говорит — обогащайтесь! Но обогащайтесь трудом! Вы же обогащаетесь перераспределением богатств из рук власть потерявших в руки власть обретших. Вами руководят tondeurs — обиралы. А под ними — так называемый народ, готовый целовать руки за кусок хлеба. Повысили пенсию на полторы тысячи рублей — и вся страна воет в экстазе — как стало хорошо жить! Свобода не нужна, нужен хлеб и экран телевизора, из которого сообщают о достижении благоденствия, основанного на возвращении к однопартийной системе и отмене свободных выборов!
— Для того, кто искренне трудится, все это не является проблемой.
— Искренне? Вы же следователь, в конце концов! Вам что, неизвестно о нарушениях в судопроизводстве? Прокурорском надзоре? Вы что, лично не брали взятки за отказ в возбуждении уголовного дела? Или, наоборот, за безосновательное возбуждение такового?
— Я живу честно, — угрюмо сказал Фролов и выпил так кстати принесенную официанткой порцию виски.
— Ой ли? — барон внимательно посмотрел следователю в глаза.
— Хорошо, — стукнул Роман пустым стаканом о стол. — Почти честно. Но есть же фраза — одно дело, когда добываются известным путем деньги, чтобы купить новый автомобиль. И другое — когда нужно накормить своего ребенка.
— Вот! — засмеялся барон. — Вот! Жалкое человеческое племя! Всякой гнусности есть оправдание. Для всего есть нужное объяснение!
— А вы у убитых вами жертв — ну, хотя бы давно, спустя первое время после трансформации, деньги не отбирали? Вы как-то на бедного не похожи.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу