Дмитрий Рыков - Последняя ночь Вампира

Во-вторых — крайняя одержимость женским полом. Иногда собираешь показания очевидцев, а Леонид выберет самую симпатичную свидетельницу, смотришь — и минуту назад заплаканная девушка уже хихикает, а тот назначает ей свидание после окончания рабочего дня. Тут, правда, могла быть какая-то доля зависти, но достал, честное слово.

В-третьих, его необъяснимая, иногда ничем не мотивированная вспыльчивость. Однажды переходили в метро с одной ветки на другую, спешили, времени было мало — и ведь все по работе, пошли навстречу потоку, чтобы не оббегать кругом, и Леньке попался мужик из категории вечно ищущих вселенской справедливости. Такие, например, на шоссе займут левый ряд и едут, не пропускают, сколько ему дальним светом ни мигай — «я двигаюсь с положенной на данном участке трассы скоростью, а вы, нарушители, идите на фиг». А здесь, под землей, такой же гражданин не пустил его в узкий проход, попер вперед буром — мол, сначала я пройду, как положено, а потом уж вы, сукины дети. Фринзон на ходу, не убавляя шага, схватил дядю за шкирку, развернул и швырнул на пол — тот даже не сделал попытки подняться.

А однажды шли мимо стройплощадки, и на их глазах какая-то необъятная женщина пыталась покинуть сборище выпивающих на струганных досках мужчин, да с криками «пошли вы на х…» и «пидорасы», один из них ее догнал и сильно ударил в лицо. Ударил не по-пьяному, с метровым замахом, а точно, коротко, локоть поднят, рука четко параллельна земле — поставлен был удар, что и говорить, может, в далеком детстве боксом занимался — женщина плюхнулась задом о землю, да так и осталась сидеть с окровавленным ртом, причитая. Пока Роман, остановившись, стал зачитывать лекцию о недопустимости такого поведения с женщиной, насколько бы безобразной она не казалась, и к каким бы социальным группам участники конфликта ни принадлежали, Ленька подскочил к громиле и засадил ему левой в печень. Мужик охнул, обмяк и растекся рядом с дамой сердца. Самое смешное, что та начала голосить, обратив свой гнев уже в адрес незваных спасителей. Фринзон плюнул, и они ушли, оставив граждан одних разыгрывать семейную драму.

Съев три ложки супа, Петрович спросил у Леньки:

— В гостиницы запрос сделал?

— Да ерунда это все! Иностранец, блин, да еще и граф… Какое-нибудь лицо кавказской национальности, говорящее с акцентом — вот тебе и итальянец. А «граф» вообще смахивает на воровское погоняло.

— И все-таки запрос на всякий случай отправь, хотя я тоже больше на злачные заведения рассчитываю. Неужели она никому из подружек вчера о своих планах не рассказывала — куда идет, когда, может, приглашала кого с собой?

— Да у нее за весь день — только два входящих, и оба определившихся номера сейчас не отвечают. Позже, может, включатся, тогда и позвоню.

— Какой оператор?

— «Билайн» и «МТС».

— До завтра не объявятся — установим личности абонентов, будем звонить домой.

Дожевывали молча.

В отделе для разнообразия Роман заварил им обоим чаю, они пили, когда на связь вышел Шварцман и пригласил к себе «ознакомиться с результатами».

— В твоей поедем, — сказал Петрович коллеге. — Хочу на иномарке покататься.

— Таки скажи — бензин экономишь, — усмехнулся Ленька. — Ты ответь: кто из нас еврей — ты или я?

Яков Иосифович встретил их на пороге с широченной улыбкой, открывавшей знакомые со всеми видами табака желтые зубы, степенно поздоровался. Рядом стояла задумчивая Евгения.

— Что закручинилась, Жень? — спросил ее участливый ко всем лицам женского пола Леня.

— Сейчас услышишь.

Шварцман заложил руки за спину и стал покачиваться на носках потертых туфель.

— Если бы, ребята, я давно не работал с Евгенией, то решил, что старого специалиста кто-то разыгрывает.

— А в чем дело? — нахмурился Роман.

— …но она, — продолжил доктор, — сказала, что осколок ногтя подобрала сама… Плюс у нас есть слюна.

«Блин, как на сцене выступает, — подумал Роман, — сплошные мхатовские паузы».

— По ногтю и по слюне мы имеем биохимические анализы… Данные совпадают, это означает, что принадлежат они одному лицу…

Опять пауза.

— И? — не выдержал Леонид.

— И, — врач назидательно поднял указательный палец, — принадлежат они не человеку. ДНК — не человека!

— Дребедень! — заметил Леня. — Убийца привел здоровенного пса, который загрыз жертв и сломал коготь, а сам маньяк понаставил следы?

— Молодой человек! — возмутился Иосифович. — Я бы попросил — по поводу «дребедени»! Мое дело — вам сказать, а ваше — делать выводы.