Елена Карпова: Город для сумасшедших

— Местная? Хотя что я спрашиваю — Ночные у вас не водятся… М-да, задачка. Хорошо. По дружбе. Иди сюда.

Он подвел Ивана к столу, на котором громоздились приборы, усадил в кресло и обмотал левое запястье ивановой руки полоской резины, от которой тянулся провод, исчезавший среди приборов.

— Сиди тихо. Если кто-то заглянет сюда и поинтересуется, что тут происходит и где я — отвечай, что здесь проводится эксперимент в рамках подготовки перемещения, а я пошел проверять подстанцию. Ясно?

— Ясно.

— Датчик не снимай — он показывает начальству, что ты в комнате. Начальство в этом случае не будет дергаться. Я скоро вернусь.

Иван остался один. Hа маленьком экране бежали цифры, что-то мерно попискивало, и довольно скоро Ивана стало клонить в сон. Он устроился поудобнее в кресле и закрыл глаза.

Звук открывающейся двери прогнал дрему.

— Почему ты не сказал мне, что твоя подружка работала в Центре?

— Ее… поймали?

— Конечно. Ты не знаешь Косина — он если целью задастся — снег летом отыщет.

— Почему-то мне кажется, что я как раз его знаю… но не могу вспомнить. Кто он, откуда взялся?

— Бог его знает. Когда я пришел в Центр, он уже тут лет пятнадцать директором был.

— Скажи, что будет с Лизой?

— Единственное, что я могу твердо сказать — крупные неприятности ей обеспечены. Она работала в Центре, а каждый сотрудник, уходя, дает подписку о неразглашении места своей прежней работы и обещание никогда никому не давать никакой внутренней центровой информации.

— Она ничего мне не говорила.

— Она пришла с тобой. Этого достаточно. Виновна. В лучшем случае ее теперь просто из Центра не выпустят.

— Ч-черт…

— Нам надо торопиться. Я нарвался внизу на шефа, по-моему, он что-то заподозрил. Пойдем, нам в соседнее помещение.

Они прошли по коридору. Странно — здесь все было совсем не так, как в той части здания, где Иван очнулся. Стены забраны ребристым металлом, встроенные светильники — и ни одного окна. Словно бункер. Или склеп.

— Hу вот, — сказал Боря, делая театрально-приглашающий жест, — прошу!

— А сработает? — с сомнением спросил Иван.

— Меченые крысы возвращались без пометок, — Боря пожал плечами.

— Как… крысы? А люди?

— А на людях еще никто не экспериментировал. Это самый большой секрет Центра — отсюда никого никуда еще не отправляли. Мы только-только подобрались к открытию движущих сил Перемещения, и ты будешь первым. Тебе ужасно повезло — раньше… неважно.

Иван смотрел на камеру. Она напоминала примерочную кабинку в магазине одежды. Даже шторка впереди — только свинцовая шторка, в мелкое серое гофрэ…

— Hу как? — не унимался Боря, — пожить останешься или сразу пойдешь?

— Нет, — сказал наконец Иван, — не останусь. Hо и не пойду.

— Как так?

— Эксперимент окажется неудачным. Я исчезну, но никто не вернется.

— Иван, — угрожающе сказал Боря, — ты очень рискуешь. Из Центра очень сложно уйти.

— Я пришел — и уйду.

— Зачем? Почему, скажи? Этот мир отвратителен! Он болен, он уже умирает — разве ты не чувствуешь запаха разложения? Это рай для подлецов и придурков — но ты ведь не придурок и не сволочь, Иван, я же тебя знаю! Зачем тебе эта жизнь?

— Я подумал… Пусть. Подлецы и придурки — но настоящие. Все настоящие. Понимаешь, ТАМ я уже не смогу смотреть на людей так, как прежде — за каждым, как призрак, встанет его двойник из Города-Наизнанку. Пускай этот мир болен — но здесь гниль снаружи, ее можно отмыть и отчистить, а там — уже нет, там гниет сердцевина, душа… Я вспомнил Косина, Борь — поверь мне, здесь он лучше, чем там. Здесь есть ты, здесь есть Макс… ты его не знаешь, к сожалению. Здесь Лиза. Я должен ей помочь. Я ухожу. Ты подстроишь эксперимент? Спасибо. Дай руку.

— Ты сумасшедший, Иван, — сказал Боря, протягивая ладонь.

— Hу и пусть, — улыбнулся Иван, — в конце концов, ведь этот город — для сумасшедших!

12/10/1998.