Лорел Гамильтон: Танец

— Принц чего? — не поняла я.

— Тебя, твой принц. Если ты королева, а дядя Мика король, тогда Натти принц?

— Ну, на самом деле, Анита — Принц Очаровательный, но когда ее провозгласили королевой, я получил титул, — ответил Натаниэль.

Мэтью нахмурился.

— Я не понимаю.

— Мэтью, все в порядке. Да, Натаниэль — мой принц, — сказала я.

Мой ответ, казалось, его удовлетворил, и вопрос был закрыт. Мэтью научил меня не наваливать детали, объяснять лишь столько, чтобы делать его счастливым, а не подкидывать еще больше информации и вопросов. Разговор с детьми, как показания в суде — отвечаешь только на то, что спрашивают, не дополняя мысль и не нагоняя лишнюю информацию.

— Мы с Натаниэлем не будем целоваться перед другими гостями, — сказал Мика.

— Черт, — буркнул Натаниэль и шутливо надулся.

— А что не так с поцелуями? — спросил Мэтью.

Мика улыбнулся ему.

— С поцелуями все нормально.

— Я не понимаю, — озадачился Мэтью.

— Не думаю, что мы сможем тебе это объяснить, — сказала я. Я не хотела расстраивать Кэти, но знала полицейских, которые будут сегодня на барбекю, и если мои мальчики начнут целоваться, ничем хорошим это не кончится. Она была права, но я ненавидела неуверенность и предрассудки других людей, из-за которых мужчины не могли прикасаться друг к другу на людях. Они в буквальном смысле рисковали тем, что им бросят в лицо обвинения или даже пустят в ход кулаки.

— Нам еще нужно кое-что доделать для полной готовности блюд, — сказал Натаниэль. — Почему бы вам не увести Мэтью на улицу.

Кэти улыбнулась «принцу».

— Отличная идея. Тем более, Зебровски до смерти хочется похвастаться своим новым грилем.

— Точно. Он всегда жарит мясо на решетке и ни разу еще не устраивал пожар, — подметила я.

— Жарить мясо на гриле — единственное, что он умеет делать без огнетушителя под рукой, но подпусти его к плите, хоть на расстояние, и случится катастрофа, — подтвердила Кэти.

— Я прекрасно жарю овощи, — бросил в свою защиту, Зебровски.

— Отдаю тебе в этом должное, — отозвалась она и привстала на цыпочки, чтобы его поцеловать.

Натаниэль поцеловал на прощание меня, а затем Мику. В обычных условиях он бы поцеловал Мику как следует, потому что в ближайшие несколько часов ему не представится такой возможности, но мы ограничили поцелуи взасос перед Мэтью — не только мужчины с мужчиной, но и я с мужчиной. Почему? Потому что Мэтью любил подражать, и из учреждения для дошкольников пришел с замечанием от учителя. Мы объяснили, что некоторые виды поцелуев были взрослыми поцелуями, и прежде чем он станет ими заниматься, сначала ему предстоит подрасти. Мэтью принял наши объяснения, дополнив ими список с вождением машины, распития ликера и поднятия тяжестей в тренажерном зале. Для него это было еще одним делом, для которого он пока «недорос».

Мэтью обнял на прощанье Натаниэля, взял меня за руку и потянулся за рукой Мики. Мы последовали за Зебровски через весь дом. Мэтью мчался между нами почти вприпрыжку, желая познакомиться с другими детьми и поиграть на улице. Хотелось бы и мне испытывать такую же радость от пребывания здесь. Я посмотрела на Мику, он посмотрел на меня в ответ. Мы оба по-прежнему были в солнечных очках. И, думаю, в них и останемся. Нам сложнее остальных скрывать болезненные чувства или гнев. Мы знали, что прийти сюда — своего рода испытание, и от Зебровски и Кэти потребовалось мужество пригласить нас, но Кэти уже показала, что ее нервная система не настолько крепка, как у мужа. Она учительница, а он — коп. Конечно, быть может, Кэти просто была реалистом, а все мы лишь обманывали себя. Когда твоя жизнь разительно отличается от остальных, ты печалишься по этому поводу. Разве это справедливо? Нет, но именно так и случается. Мне хотелось вернуться домой.

Зебровски вывел нас через заднюю дверь во двор к ранее прибывшим гостям. Там уже играло с полдюжины детей. Мэтью пришел в такое оживление, что начал подпрыгивать, дабы избавиться от избытка своей энергии. В нем не было и признака желания отправиться домой, никакого разочарования или желания вернуться к Натаниэлю, который остался на кухне с остальными «хозяюшками». Ради нашего большого мальчика и маленького мы собирались кивать, улыбаться и хорошо провести время, даже если это убьет нас. С другой стороны, сегодня никаких смертей, хотя в зависимости от степени направленной на нас глупости, я приготовилась к небольшой заварушке.

Мэтью попросился пойти поиграть, мы кивнули, и он мигом умчался в сторону смеющихся детей, как будто знал их всю жизнь. Я почти ожидала, что некоторые из них заколеблются или оробеют, но нет, они приняли его так же легко.