Бен Ааронович - Луна над Сохо

— Прекратите! — завопила Симона.

Я толкнул Шери к сестрам. Она наткнулась на Пегги, и обе, зацепившись за край кровати, упали на пол.

— Успокойтесь, — сказал я, — я хочу помочь вам. Потому что знаю, что здесь, в Лондоне, есть один злодей, с которым вам совершенно не стоит встречаться.

— Еще бы тебе не знать, ты же на него работаешь! — фыркнула Пегги.

— Мы не виноваты, — сдавленно пролепетала Шери. Симона села рядом и обняла ее.

— Я понимаю, — проговорил я. — Я правда понимаю. Но что бы вы ни думали насчет моего шефа, вовсе не он — тот зловредный негодяй, которого вам следует опасаться. И кстати, почему вы, черт возьми, все еще здесь? Всем и каждому известно, где вы живете!

По моим расчетам, оставалось еще десять минут до того, как явятся Найтингейл с Кэфри и продемонстрируют боевую версию проникновения на труднодоступный объект, а затем и свой, авторский подход к операции «найти и уничтожить».

— Он правильно говорит, — согласилась Пегги. — Нам нельзя здесь оставаться.

— Куда же нам деваться? — спросила Шери.

— Давайте я отвезу вас в гостиницу, — предложил я, — и там мы вместе решим, что делать дальше.

Обращался я в основном к Симоне — та смотрела на меня с какой-то болезненной тоской.

— Симона, у нас нет времени.

Она кивнула.

— Думаю, нам стоит немедленно уйти и больше сюда не возвращаться.

— А как же мои вещи? — запричитала Шери.

— Не волнуйся, добудем тебе все новое, — сказала Пегги, взяла ее за руку и заставила встать.

— Пойду проверю, все ли тихо снаружи, — сказал я и, выйдя на лестничную площадку, нажал крошечную кнопку выключателя.

На потолке зажглась тусклая лампочка в сорок ватт.

С первого этажа донесся грохот — два совершенно отчетливых тяжелых удара, один в дверь снаружи, второй — распахнувшейся дверью по внутренней стене. Причем второй очень неслабый. Затем несколько секунд было тихо: ублюдка, который сунулся в подъезд первым, наверняка шарахнуло дверью так, что он отлетел обратно и шлепнулся на задницу.

Я понял, что опоздал. И не знал, кто там внизу — Найтингейл с Кэфри и его командой или группа вооруженных спецназовцев, посланная сюда сержантом Стефанопулос. В любом случае я должен был прояснить ситуацию до того, как они сюда поднимутся. И велел Симоне с сестрами оставаться в комнате.

— Полицейская операция! — прокричал я. — Нет ни оружия, ни заложников! Повторяю, ни оружия, ни заложников!

Потом умолк, прислушиваясь. И, как мне показалось, расслышал далеко внизу чье-то хихиканье, а потом низкий голос с присвистом произнес: «Превосходно». А затем — топот ног вверх по ступенькам. Я поднял руки на уровень груди, ладонями наружу, чтобы показать, что безоружен. Совсем нелегко было принять такое решение: одна из целей, которые преследует лондонская полиция, когда учит своих сотрудников разрешать конфликты словесно, — преодолеть обычное для нас, лондонцев, стремление к самообороне.

За спиной у меня внезапно сам собой щелкнул выключатель, и стало темно. Я поспешно нажал на него, ибо толпа людей с оружием может наломать дров и при свете, а в темноте наломает в два раза больше.

Шаги зазвучали на предпоследнем этаже. Из-за угла выскочил какой-то темный силуэт. И так же, скачками, этот кто-то начал подниматься по лестнице.

Вот тут способность мыслить здраво меня покинула. Что бы там ни говорили, далеко не всегда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мозг должен осмыслить и сопоставить уйму различных фактов — и только после этого он соблаговолит сообщить сознанию, что же, черт побери, происходит. Если перед тобой вдруг предстает нечто совершенно непривычное — например изуродованное человеческое лицо или машина, летящая по воздуху прямо на тебя, — в общем, что-то реальное, но не совсем, — понадобится некоторое время, возможно, даже несколько секунд, чтобы разум успел это воспринять. И эти секунды могут оказаться роковыми.

Например, в случае, если вверх по лестнице прямо на тебя мчится химера.

Это был самец — мускулистый, обнаженный по пояс, так что было видно короткий рыжий мех, покрывающий тело. Волосы у него были длинные, черные и взлохмаченные. Нос вообще не напоминал человеческий — он был черный и влажно блестел, как у здорового кота. Скачками поднимаясь по ступенькам, химера широко раскрыла пасть. Я увидел острые белые зубы и длинный розовый язык, высовывающийся между челюстями. Но полностью я это все осознал, только когда он кинулся на меня. И успел только резко отпрянуть и как следует его пнуть.