Макс Мах - В полусне

— Вам не жаль! — покачала головой графиня. — Но это пустяки! Сожаления не отравляют вам кровь. А господин Шазар писал стихи. Не правда ли, в это трудно поверить?

— Отчего же! — Герт почувствовал, как холод, поднявшийся из глубины сердца, выдавливает из него морок, как воду из губки. — Я даже знаю пару строф. Ты окутала меня мороком, как плащом, затопила мой разум туманами, похитила сердце…

— Остановитесь! — показалось, что Микулетта задыхается. — Вы не можете этого знать! Никто не знал… Кто вы, Карл?

— Баловень судьбы? — предположил Герт.

Его голова окончательно очистилась. Он, словно бы, протрезвел — если, конечно, был пьян, — или очнулся от забытья, если Микулетта, и в самом деле, напустила на него морок. Его взгляд прояснился, и мысли потекли спокойно и ровно.

«Ремт Сюртук!»

Рыжий сказал, что не знает, как выглядят вещи силы, но он лукавил. Не договаривал.

«Он что-то знает? Знает меня? Которого из двух?»

Ремт и сам был загадкой.

«Как он сказал? Они берут жизненную силу? Но я не умер и не заболел. Я всего лишь немного повзрослел».

И тут Герт постиг сразу две простых истины. Он не повзрослел. Просто жизненный опыт прежнего Герта неожиданно раскрылся в Карле, как если бы мальчик, и в самом деле, прожил жизнь Герта, испытав любовь и ненависть, войну и страсть, боль, отчаяние, торжество! Такой опыт бесследно не проходит. А не умер он, не заболел и не сошел с ума, потому что в жилах Карла течет кровь Ланцанов. А семья Ланцан происходит от одного из старых кланов, и оборотни среди них не редкость.

Головоломка предполагала одно верное решение. Загадка имела ответ! И он был настолько очевиден, что оставалось лишь недоумевать, как Герт мог этого не понять? Фигурки зверей, вот в чем дело. Лелиа не захотела на них даже смотреть. Не прикоснулась. Ушла прочь. А он? Отчего это не случилось с ним шестьдесят лет назад? Не оттого ли, что Карл не Герт, и Герт не Карл.

«И еще я никогда не спал с женщиной-оборотнем».

Герт не спал. А вот Карл спал…

«И не встречался с кем-то из истинных Древних. А камни, — вспомнил он вдруг, — камни называются оборотными… Он так и сказал, оборотные камни…»

Много лет назад за бутылкой вина в придорожной корчме что-то такое рассказывал не кто иной, как Гвидо ди Рёйтер. Они встретились случайно, знали друг друга плохо, но все-таки были знакомы. А под вино — они коротали в харчевне ночь, — молодой Гвидо рассказывал Герту удивительные истории. Он был хорошим рассказчиком, этот Гвидо, и, по-видимому, много читал…

— Я что-то пропустила?

— И да, и нет! — развел руками Герт. — Я кое-что обдумывал… Вы ведь не вампир, графиня?

Уж это он бы про нее знал. Невозможно любить женщину и не узнать, что она…

— Вампир? У вас богатое воображение, мой друг!

— Да, да, — покивал Герт. — Выходит, это правда, что Горны происходят от Элид Лэ? Вы урожденные элиды. Я прав?

На западе, в Чеане и в Загорье существовала легенда о богине Элид Лэ, сошедшей к людям с Высоко Неба и оставшейся с ними навсегда. Она потеряла бессмертие, но зато оставила потомство. Так вот, среди прочего, Элид Лэ читала по крови, что бы это ни значило на самом деле, и умела наводить морок. Так о ней рассказывали, и, судя по всему, не зря.

— О, как! — Микулетта попыталась скрыть за иронией свой испуг. — Так я, по-вашему, богиня?

— Наверное, когда вы были молоды… — улыбнулся Герт.

— Льстец! Глупости! И не вздумайте рассказывать эти сказки кому-нибудь еще!

Но он не сомневался, что камень попал в цель. Надо же, за одну ночь, — которая, к слову, еще не закончилась, — Герт повстречал альву, живущую среди людей, станцевал с женщиной-лисой, и переговорил накоротке с одной из легендарных элид, которую, к слову, он когда-то любил. Причем, любил во всех смыслах.

«Ох, грехи наши тяжкие!» — подумал он, провожая взглядом Микулетту. Печалился ли он? Возможно. Сожалел? О чем? Эта история, как и множество прочих, осталась в прошлом. Там ей и место.

Герт не знал, сколько прошло времени, да и не хотел знать. Много или мало, час или два — какая разница? Счастливые часов не наблюдают, не правда ли? А он был счастлив. Волшебство Большого Маскарада действовало на него точно так же, как и на всех других обитателей этой ночи. Поднимало настроение, разгоняло кровь, звало раствориться в себе, отдавшись без остатка весеннему колдовству.

Герт бродил по аллеям парка, пил вино и танцевал вместе с другими мужчинами джигу, шутил с незнакомками и гадал, насколько молоды и красивы дамы, скрывающиеся под масками. Эта или та, фея, пастушка или богиня…