Александр Юрин: Горизонты безумия

Галина вздохнула.

- Помнишь, за день до аварии Олег рассёк бровь, помогая тебе чинить дверцу шкафа?

Холмин машинально кивнул и даже увидел, как Галина на том конце сотовой линии сантиментально улыбнулась в ответ.

- Вы что-то там уронили, если мне не изменяет память...

- Дверцу и уронили.

- Да, и она зацепила, падая, Олега...

Жена вновь умолкла.

- И что? – напряжённо спросил Холмин, готовясь к самому худшему. – Почему ты вспомнила именно этот эпизод?

- Хм... Болячка, Серёжа. Она зажила, пока Олег лежит здесь. Ты понимаешь?.. Все болячки зажили, а наш мальчик умирает.

Холмин почувствовал в груди некое постороннее присутствие. Какая-то жуткая тварь пробралась внутрь его тела и принялась чинить боль. Эфемерные клыки инородного гада впились в ментальную сущность, принялись с остервенением рвать ту на части, силясь оголить и без того надорванные чувства. Ныла и сама плоть. А хищник всё не унимался, стараясь проникнуть ещё глубже. Туда, откуда его будет уже не выковырнуть так просто. Это было отчаяние. Понимание того, что жена всё же права.

Холмин собрался с мыслями. Тихо проговорил, вытирая вспотевшую ладонь о джинсы:

- Наш сын вовсе не умирает. Он в больнице, под наблюдением врачей. О нём есть кому позаботиться. Поверь мне. А вот тебе и впрямь нужна передышка. Я приеду. Завтра.

- А как же твой рассказ? – Галина неумело попыталась сменить тему. – Тебе необходимо работать. К тому же переезд... Вы уже упаковали вещи?

Холмин хрустнул шеей.

- С рассказом разберусь. А переезд... Да, все вещи собраны. Димка только свои комиксы никак упаковать не может.

- Почему?

- По вечерам обязательно хочется прочесть что-нибудь с самого дна коробки.

Галина нервно рассмеялась.

- Вот видишь... Ты нужен ему там. А я нужна здесь Олегу.

- Галя...

- Ты знаешь мой ответ. Всё останется так, как есть. Я здесь, а ты там. Поцелуй Димку на ночь от меня. И будьте хорошими мальчиками.

- А ты Олега от меня. Конечно будем. Не сомневайся. Но всё равно, я думаю...

- Не думай. Ты ведь сам сказал, что всё уже решено наперёд, – жена помолчала. – Будем жить.

- Будем, – кивнул Холмин, безуспешно пытаясь справиться с передавшимся от Галины отчаянием.

- Ну, мне пора. Спокойной ночи. Обязательно набери меня завтра, как обустроитесь на новой квартире...

- Доме. На съёмную квартиру у нас нет больше средств.

- Разве это так важно?

- Именно это?.. Нет. Совершенно не важно. Спокойной ночи.

Холмин отложил мобильник и ухватился руками за голову.

«Галина определённо должна быть рядом с Олегом. Я этого не вынесу – кого только пытаюсь обмануть? Я похож на подвижного спрута, только пребывая в выдуманном самим же собой пространстве. В мире грёз и фантазий, где всё подчинено исключительно мне. Я дёргаю за веревочки, и послушные марионетки совершают поступки. Я хочу лето, и светит солнце, я хочу смерть – тут же выстраивается похоронная процессия. Я громовержец, вседержитель, бог! Я определяю правила, а вовсе не пляшу под чью-то безумную дудку!.. Однако на грешной Земле – всё иначе. Я всего лишь один безвольный персонаж из семи с половиной миллиардов статистов, с мнением которого не желают считаться».

Холмин выдохнул. Вытер тыльной стороной ладони бисеринки пота со лба. Глянул на часы.

«Четверть десятого... Нужно посмотреть, как там Димка, – давно не слышно сорванца».

Экран ноутбука погас, словно соглашаясь с данностью.

Холмин поднялся, смерил кабинет широким шагом, огибая расставленные тут и там коробки с вещами, вышел в прихожую. Под потолком тускло алел абажур. Холмин, не зная зачем, крутанул верньер на стене. Света прибавилось, но легче от этого не стало. Грудь по-прежнему грызли изнутри, ныло под левой лопаткой.

Холмин, теряя шлёпанцы, свернул на кухню. Не включая свет, на ощупь, отыскал стол, выдвинул знакомый ящик – последнее время данный путь он мог проделать и вовсе с закрытыми глазами. Причём из любой комнаты. Пузырёк валидола казался невесомым, но таблетки внутри всё же были. Холмин сунул лекарство под язык, постоял просто так в темноте, прислушиваясь к чувствам. Ничего не изменилось, и он снова вышел в прихожую.

Димка спал на расстеленном у стены матрасе, уткнувшись носом в помятый комикс. Плазменная панель, прислонённая к сдвинутой в угол мебели, работала в режиме «no comment», то есть без звука. Показывали кровь, кровь... и снова кровь. Новости. Под матрасом что-то еле слышно попискивало.

Холмин наклонился, подобрал завалившийся планшет сына, мимоходом глянул на экран. Села зарядка, а потому всю диагональ занимала лиловая батарейка безысходности. Прибор из последних сил звал беспечного хозяина, чтобы тот продлил ему жизнь. Ещё на миг... Но ампер-часы истекли, и устройство оказалось в забвении.