Роман Глушков - Подпольщик

— Что за чертовщина! — выругался я во мрак.

И мрак мне ответил.

Сначала это были толчки, похожие на сейсмические. Тряска продолжалась секунд десять, и все это время я пытался удержаться на ногах, поскольку земля подо мной ходила ходуном. Пришлось отшагнуть назад и ухватиться за балку, поскольку не хотелось бы сверзиться в нору, если ее край вдруг обвалится. А затем я услышал рокот. Тот же самый, что был здесь два с половиной года назад, запомнившийся мне на всю оставшуюся жизнь…

После я крепко пожалел о том, что не задал стрекача сей же миг. Потому что, удрав сразу, я продолжил бы считать «подпольщика» полтергейстом — незримым духом, которого опять потревожил своим визитом. И это было бы менее болезненное воспоминание, нежели то, с которым я сегодня вынужден жить. Но вместо того, чтобы броситься наутек, когда тряска прекратилась, я — проклятое любопытство! — зачем — то снова шагнул к норе и посветил в нее фонарем.

На сей раз луч света не растворился в темноте, а наткнулся на нечто, находящееся от меня всего в десятке метров. Это нечто можно было принять за человеческое лицо, если бы оно не занимало собой в ширину почти всю нору. И вид у него был такой… В общем, представьте себе человека, запаянного в вакуумную упаковку из полупрозрачной пленки. А затем представьте, как при этом будет выглядеть его лицо. И как оно будет двигаться под пленкой, пока тот человек не задохнется и не умрет. Что — то похожее, только величиной с колесо грузовика, таращилось на меня выпуклыми глазами — бельмами из глубины, открывая и закрывая огромный рот, словно выброшенная на берег рыбина, и издавая громкие рокочущие звуки.

От неожиданности и страха я даже подпрыгнул, ударившись каской о балку и выронив фонарь, который, кувыркаясь, полетел в нору и упал прямо на этот бледный лик, но не пролетел через него насквозь, а отскочил куда — то вбок, чем подтвердил то, что в норе находится не бестелесный призрак, а материальное существо. И удар фонарем по морде его очень разозлил! Зарокотав еще громче, оно тут же рванулось вверх.

Да так стремительно, будто сзади его подталкивала струя гейзера.

Земля вновь затряслась, только я уже не обращал на это внимания, со всех ног удирая к лазу и успевая заметить боковым зрением, как над норой извивается что — то белое, длинное и очень гибкое. Я бежал почти без оглядки, но, выскакивая из подпола, волей — неволей бросил мимолетный взор назад. И с содроганием увидел, что эта червеобразная тварь продолжает быстро выползать из норы и свиваться в кольца, подобно выдавливаемой из тюбика зубной пасте. Разве что паста после этого уже не двигается, а бледный червь с наполовину человеческим лицом, напротив, стал метаться из стороны в сторону и хватать огромной пастью воздух. И было очевидно, кого он пытался изловить.

Само собой, про телевизор я даже не вспомнил — хоть не забыл подхватить с пола ружье, и то хорошо! Хорошо и то, что снегоход не подвел, завелся с полоборота и помчал меня прочь, стоило лишь врубить передачу и поддать газу. Не думаю, что кто — то мог бы заставить меня оглянуться, даже приставь он мне к голове ружейный ствол. И все же, посматривая краем глаза в зеркало заднего вида, я засвидетельствовал последние мгновения жизни дома Аграфены Матвеевны. Видимо, вконец озверевший Тарахтун разнес ему фундамент, потому что едва я развернул снегоход и вернулся на свой след, как стены дома обрушились. Сложившись внутрь, они оказались завалены упавшей сверху крышей и превратились в курган из обломков. Впрочем, и его я видел совсем недолго, так как он сразу же утонул в густом облаке разлетевшейся вокруг пыли…

Бенито — под таким прозвищем был когда — то известен в Новосибирской области заядлый спелеолог — любитель по имени Семён Бенитонов. «Был» — потому что пять лет назад он пропал без вести на пару со своим другом, когда они отправились исследовать затопленные южные коридоры Изылинской пещеры.

Об этом я узнал из интернета. А спустя месяц после моей декабрьской экспедиции в Родники я связался с одним из друзей Бенитонова, тоже спелеологом, Суреном Химоняном, живущим в Новосибирске. И вскоре навестил его, дабы передать ему каску Бенито — единственное, что я спас тогда из разрушенного дома Аграфены Матвеевны.

Сурен каску узнал. И долго не мог поверить, где я ее обнаружил.

— Кучаниха… хм… — он посмотрел на висящую в его кабинете большую и покрытую карандашными отметками карту области. — Да, теоретически возможно, что южные коридоры Изылинки простираются на такое расстояние. И что в них есть щели, ведущие на поверхность. Но, сами понимаете, поверить в это трудновато. Хотя… прежде чем ту часть пещеры затопило прорвавшееся туда подземное море, ее успели исследовать процентов на тридцать, если не меньше. А после гибели Бенито, Кайзера и еще парочки сорвиголов туда никто не суется. Слишком опасно. Сегодня, чтобы добраться до оставшихся незатопленными южных коридоров, надо проплыть под водой неизвестно какое расстояние. Но что немалое — это точно. Однако все, кто рискнул туда сунуться, сгинули бесследно.