Роман Глушков - Подпольщик

— Кстати, ты уже читал вчерашнюю «Тогучинку»?

— Нет, — ответил я, не отрываясь от работы. — А что там было?

— Да ничего особенного, — махнул рукой Володя. — Просто пишут, что та старушка из Родников, про которую ты когда — то репортаж делал, недавно умерла. Последнее время она у нас в Тогучине в больнице пролежала, где и скончалась. В отделе культуры попытались каких — нибудь ее родственников разыскать, да так и не нашли. В общем, похоронили за государственный счет. Но достойно, как почетного жителя района, которым она вроде бы официально и являлась.

— Вот оно как! Что ж, печально… — Я откинулся на спинку кресла и опустил руки. Новость о смерти Аграфены Матвеевны не стала для меня ударом, но все равно огорчила. Слишком уж теплые воспоминания остались у меня о ней и о ее песнях, пускай общались мы тогда всего — навсего пару часов.

Едва я подумал о Матвеевне, как тут же вспомнилась и история с ее домовым… вернее, подпольным. Причем вспомнилась так ярко и во всех подробностях, как будто случилась вчера. И я, сам того не желая, задал Горскому пришедший мне на ум вопрос:

— А что стало со старушечьим домом в Родниках, «Тогучинка» не пишет?

— Нет, не пишет, — помотал головой Володя. — А зачем? Там от самих Родников уже мало что осталось, а ты о каком — то бабушкином домике печешься. С чего вдруг интерес?

— Да так… — я пожал плечами. — Там у нее еще советские правительственные награды есть, иконы, фотографии, что имеют музейную ценность… Жалко будет, если это все разграбят или уничтожат.

— Ну… чай не в средние века живем, — заметил Горский. — Надо думать, кто — то уже позаботился насчет бабулиных регалий и переправил их в музей.

— Очень хочу, чтобы ты оказался прав… — Я взялся покусывать кончик авторучки, как бывало со мной в минуты глубокой задумчивости. И в итоге решил завтра же утром по дороге на работу заехать к местным краеведам и проверить, не поступало ли к ним какое — либо наследие Аграфены Матвеевны.

Данное самому себе слово я сдержал — заехал и проверил. Увы, но новости оказались безрадостными. Перед работниками краеведческого музея, что имелся при районном Доме детско — юношеского творчества, действительно была поставлена такая задача. Но выполнить ее сегодня они не могли, уж извините. Потому что попасть в Родники до зимы краеведы не успели. А теперь, когда хутор был полностью заброшен (бывшие соседи Матвеевны вроде бы съехали оттуда еще год назад), ведущая к нему дорога стояла заметенная снегом и никто ее не расчищал. Так что добраться туда музейщики обещали лишь весной, а сейчас был еще декабрь… Короче говоря, в музее на сей счет даже не чесались. Полагали, что вряд ли кто — то поплетется в Родники по сугробам покушаться на старушечье добро. А значит, до весны ему ничего не грозит. Кроме разве что сырости, но за несколько месяцев она вряд ли попортит бумаги Матвеевны даже в неотапливаемой избе.

— Ну — ну! — усмехнулся я в ответ на эти самоуверенные заявления краеведов. — Возможно, лет пятнадцать назад так оно и было бы. Но теперь, в эпоху снегоходов, зима для мародеров стала не помехой. А они к нам не первый год со всей области съезжаются в поисках заброшенных деревень и зимних приключений. Я буду удивлен, если хата Аграфены Матвеевны простоит нетронутой хотя бы до Нового года, а не то что до весны.

— И что вы в таком случае нам предлагаете? — поинтересовались слегка обидевшиеся музейщики. — Вставать на лыжи, браться за лопаты или нанимать собачьи упряжки? А за чей счет, позвольте полюбопытствовать? Вы видели наш бюджет? Да он же курам на смех — на бумагу для принтеров денег в кассе едва хватает!

— У меня у самого есть снегоход, — ответил я. — Могу скататься в Родники на ближайших выходных. А по пути зайцев постреляю, мне путевку в тамошнее охотхозяйство выписали.

— Ой, спасибо, вот здорово! Будем премногим обязаны! — вмиг оттаяли краеведы. — Только давайте — ка мы вам на всякий случай справочку с печатью выпишем, что вы посланы в Родники от нашего имени и по поручению. Понятно, что вряд ли кто — то остановит вас посреди сугробов с проверкой. Но вламываться в чужой дом, даже с благородными намерениями, все же лучше с выдергой и нужным документом в руках, чем с одной лишь выдергой…

Доехав до Кучанихи, я оставил машину у знакомого фермера, а сам сгрузил с прицепа снегоход, приторочил к нему рюкзак, закинул за спину двустволку и покатил к Родникам. Зимой добираться до них на снегоходе напрямик по полям и перелескам было удобнее, чем по заметенному проселку. И хоть я раньше не охотился в здешних местах, ехать по бездорожью к хутору было нетрудно: все встречные пни, валежник и кочки еще торчали из — под снега, и я отлично видел, куда мне рулить, чтобы не налететь на препятствие.