Иван Валеев - Категории Б

Сначала подумал, что это остаточные явления от вчерашней сатурналии. Однако, когда капитан немного изменил курс и что-то сказал в микрофон, я понял, что если это и галлюцинация, то наша с ним общая. Ну и спросил, что, собственно, это такое там летает. Ну, капитан и ответил. Тарелка, говорит. С альфы, говорит, Лебедя. Я спросил, далеко ли это, но он только рукой махнул. Может быть, еще дальше Плутона.

(Бред собачий. Надо все выяснить по приезде. Да не может такого быть, чтобы три года… Может, не писать тогда про нее? Раз неинтересно…)

А писулькин-то наш-то, а!? Дааа, это тебе, чувак, не в книжечки пописывать и не с девочками, блин, развлекаться за чужой счет. Он-то, небось, думал, что это все так, литература да еще желтуха всякая — а вот выкуси.

Выкусил, блин. Ходит теперь как девственность внепланово потерявши.

Ничего, я, как их увидел в первый раз… Перепугался, блин, до ума решения. Ничо-о, кэп ка-ак волшебный пендель выписал — и я уже обратно в норме. Хотя, конечно, все равно, блин, страшно. Кэпу вон хорошо говорить «контакт установлен» — а какой он, епрст, установлен, если мы даже не знаем, с какой стороны у них рот? Кто их в натуре видел-то? А? Не знаю таких. И чего они сюда приперлись? Может, торгуют чем?

Мне сегодня снова повезло. Даже дважды. Или трижды?

Начнем с того, что грави-установка была приведена в работоспособное состояние (заслуга нашего механика). Никогда не думал, что сила тяжести — это приятно. Как-то о таких вещах обычно не задумываешься, а вот приходит невесомость, и обнаруживается, что мы, люди, к ней чертовски не приспособлены.

Далее. Легко, но сытно позавтракав (между прочим, механик у нас еще и повар — вот что значит профессионал!), я отправился в рубку — и что же я увидел прямо посередине центрального иллюминатора? Настоящую летающую тарелку! Я сначала даже не поверил своим глазам и решил, что в завтраке было что-то не то, однако капитан Гагенсхайм тактично объяснил мне, что это не галлюцинация, не рекламная акция Международной Ассоциации Психоаналитиков, каковая (Ассоциация) не так давно в борьбе за потребителя отважилась на нечто подобное, и даже не съемки малобюжетного кино о работниках космоса с элементом фантастики, а самая что ни есть натуральная летающая тарелка. Честно говоря, принять присутствие инопланетного разума, который к тому же может оказаться бесконечно чуждым нашему, так близко от Дома, было нелегко. Однако, лоцман Махно пояснил, что «у нас несовпадающие интересы», да и «военные в курсе», так что этих господ, прибывших к нам откуда-то с альфы Лебедя, можно считать «недокучливыми соседями по коммуналке, именуемой Космосом».

И еще одна встреча, которая выпала мне за сегодняшний день. Всего через пару часов после «рандеву с незнакомкой» мы едва не столкнулись с совершенно невероятным сооружением. Больше всего оно напоминало старинный жбан, который иногда можно видеть на картинах, посвященных жизни наших недалеких предков. Только этот жбан был больше нашего «Громовержца», по-моему, раза в полтора, железный и ржавый. Как эта штуковина может двигаться, не разваливаясь на составляющие, я не представляю. Однако — может, и довольно быстро. Она, невидимая на радаре, вынырнула откуда-то слева и снизу, и капитану, который, к счастью, не стал полагаться на автопилот и управлял кораблем сам, пришлось уворачиваться, избегая столкновения. Разминулись мы с этим жбаном без потерь, если не считать нервных волокон, которые на такой работе вообще очень быстро кончаются. Когда я поинтересовался, откуда Это могло прилететь, капитан отозвался, что такие вот штуковины — единственный транспорт, доступный ныне обитателям окрестностей Альдебарана. Не знаю, может, и пошутил…

Милая моя, Елизавета Сергеевна.

Здравствуйте. Как поживаете? Как маменька? Передавайте ей от меня большой привет.

Сам я, Вашими молитвами, здоров, хотя зело, пожалуй, невесел, поелику, к большому моему сожалению, ничего хорошего о нашем рейсе сказать не могу. Может быть, это все из-за пассажира нашего? Сходите, будьте добры, к Лукерье Ильиничне, пущай она там по картам аль по гуще кофейной посмотрит, али еще как — может, зря я на хорошего человека-то наговариваю? А вдруг не зря?

Тут ведь какое дело. С лоцманом, мы знакомы, пожалуй, что и недавно, однако он (особенно в свете недавних событий) зарекомендовал себя как наиполезнейший член нашинского экипажу. Всех остальных я знаю значительно дольше и не думаю, что это кто-то из них на нас порчу наводит. А писатель — он писатель и есть. И капитан наш ему не очень-то доверяет… Конечно, лет сто и сто пятьдесят назад и если бы дело было только в мороженной говядине и в грави-установке, то я бы решил, что это над нами так гремлин какой шуткует, однако в наше просвещенное время придерживаться подобных взглядов, конечно же, весьма нелепо и глупее что-либо придумать было бы трудно. Но какие же тут могут быть гремлины, если мы без малого врезались в заржавленную кадушку размером с два наших флигеля? Конечно, капитан был на мостике и поэтому все обошлось счастливо… Но ведь и Смит-Заозерный там был тоже… Как и во время памятного нашего старта.