Василий Криптонов - Lvl 2 - Рок-н-ролльное сердце

— Нахера?!

— Говорит, ещё травы надо. Говорит, всю ночь тут курить будет.

— Так утро ж.

— Да ему пох!

— Ясно... Разберёмся. Так, другой вопрос. Половинка твоя где?

— А? — удивился Рома.

— На! Сдачи не надо. Вивьен где? Или ты её уже совсем — того? В порошок страхал?

Опасение было небезосновательным. Рома, впервые дорвавшийся до бабы, и впрямь проявлял чудеса производительности секса в единицу времени. А учитывая то, что чем больше упарываешься в какое-нибудь дело, тем интенсивнее прокачиваются соответствующие навыки, ситуация начинает напоминать снежный ком, катящийся с высокой-превысокой снежной горы. Этак не удивлюсь, если скоро у Ромы класс изменится на «Ё**рь-террорист». Впрочем, это его заботы, мне главное, чтоб на барабанах стучать не разучился.

— Она ушла, — сообщил Рома. — А чё?

— Куда ушла? Совсем?

— Н-нет... Ну, как эта залупа чёрная появилась...

— Мэйтата. Его зовут Мэйтата. Это мой друг и наставник, ты будешь относиться к нему с глубоким уважением, или мы с ним тебя на двоих распишем.

— Как Мэйтата появился, рассказал, где вы и чё вы, начал тут всякое говно развешивать, так она сказала, что ей нужно срочно в магазин...

— В три часа ночи? — переспросил я, прикинув, во сколько примерно реснулся тут Мэйтата.

— Типа... — пробормотал Рома.

— А ты, кавалер, б**дь, даже проводить не предложил?

— Я предложил, она сказала нахер. Да я, типа, не настаивал. Спать хотелось...

Ну ещё бы. По**ись-ка столько — потом не то что гулять, даже посрать сходить не захочется, под себя навалишь.

— Значит, свалила среди ночи, и больше ты её не видел, — констатировал я.

Рома пожал плечами. Похоже, до сей поры его этот факт не напрягал, но сейчас, с моей подачи, он начал отдуплять, что что-то тут нечисто, и лицо его прям на глазах вытянулось и помрачнело.

— А чё такое? Чё там, типа, случилось?

— Да ничё, — пожал я плечами. — Интересуюсь вот, чем занимаются члены нашей группы. Потому что завтра у нас п**дец какое важное выступление, а сегодня, как следствие, генеральная репетиция. Иствуда разыщи, скажи, чтоб подходил к четырём. Сам тоже, само собой. И эту свою тоже разыщи, скажи, что если не появится, я её найду и клавишами зап**жу до смерти. У меня в группе понятия строгие.

— А клавиши тута, — махнул Рома в сторону стола. — У неё ж инвентаря нет, она их подмышкой с собой не таскает.

— Н-да? — Я скользнул взглядом по синтезатору, стоявшему на треноге неподалёку от барабанной установки, которую Рома, вероятно, из солидарности со своей шалавой, тоже подмышкой не таскал. — Ладно. Но это не снимает с неё ответственности...

— И в группу ты её не записал, — перебил Рома, выплёскивая некую застоявшуюся внутре обиду. — Собирался, даже в ратушу привёл, а там — чуть не женился.

Я вздрогнул. Бр-р-р! Ну да, было что-то такое, помню этот момент в нашем с Мэйтатой стремительном запое. И чего это я? Если предположить, что в состоянии критической ужратости сознание сушит вёсла, и подсознание начинает реализовывать скрытые хотелки и загоны, то это что получается — я хочу жениться на Вивьен? Или просто хочу жениться?!

Так, Мёрдок, спокойно! Дыши! Сейчас мы найдём объяснение... А, во, нашёл! Я просто подсознательно хотел защитить себя от пидорственных притязаний Экси, вот и всё. Выкрутился, фу-у-ух, аж полегчало.

— Мои пути, как и пути всякого гения и творца, неисповедимы! — потряс я пальцем перед лицом Ромы. — Собирай всех к трём. Мэйтата придёт — скажи, чтоб не шумел, мне выспаться надо. Если разбудит до трёх — я ему в жопу бутылку из-под шампанского затолкаю и разобью, так и скажи.

— Да он же меня ё**ет! — испугался Рома.

— Скажи, что мои слова передаёшь.

— Всё равно ё**ет, он поехавший!

— Ну, значит, сдохнешь. Сандре привет передавай, скажи, пусть зайдёт вечером, утрясём вопросы по концерту.

Порешав административные дела, я, с чувством выполненного долга, поднялся к себе. План был прост и прекрасен: упасть в постель, проспаться, а уж потом, проснувшись — думать. Но жизнь, как всегда, внесла свои охеренные коррективы.

— Господин Мёрдок, вы арестованы за многократные нарушения режима досрочного освобождения и убийство своего попечителя! — проорал мне на ухо один из двух бравых стражей порядка, что заломили мне белы рученьки и швырнули мордой в пол, как только я переступил порог своей комнаты.

— Вот же ж вы пидоры, отвечаю! — только и прокряхтел я.

В полутора метрах от меня оказалась женская ступня в балетке, и сверху раздался знакомый голос: