Франсуа Делоне - Нельзя оставаться людьми

— Сошел, наверное, — согласился Отец Тритий. — А может, не мог по-другому — темперамент не позволял. Математики очень хорошо чувствуют свои абстракции. Гладкость функции, острые углы треугольника, нежную, легкую гармонию доказательства, гудящую как поземный вулкан, силу определения.

— Чувствуют?! — удивился Даута. — А выглядят, как будто им все безразлично.

— Для человека безразлично то, что он НЕ чувствует. Читает человек Фихтенгольца про интегралы и спать хочет — не понимает, не живые у него объекты, не шевелятся, не цепляют душу. Надо время потратить, чтоб зашевелились, задачки с интегралами порешать, поработать своей головой и руками — тогда начнешь чувствовать немножко, у каждой буковки появляется лицо, характер — тогда только интерес появится.

Математики чувствуют там, в абстрактном мире. Настолько сильно, что могут вскрыть себе живот от горя. Хочешь что-то понять, тогда почувствуй это. Надели абстрактное множество физическими свойствами: твердостью, шероховатостью, жаром или холодом — тогда только начнет приходить понимание. Знаешь, зачем маленьким детям делают тактильные упражнения? Рецепторы им раздражают, чтоб набирались разных чувств, расширяют чувственный опыт — тогда и абстракции в голове быстрее появляются, мозг развивается, и сложные вещи маленький человек сможет понять. Так человек устроен: сталкивается с чем-нибудь непонятным и наделяет это человеческими, понятными свойствами. Поэтому и появились боги огня, поэтому люди разговаривают со своей машиной — не могут люди иначе осмысливать, все надо через себя пропускать. — Отец Тритий сделал паузу. — И ты свою идею через себя так пропустил, что тебе от нее больно.

Странный разговор получался, неожиданный. Даута думал, что его будут склонять покаяться и уверовать в Бога.

— Зачем Вы мне всё это рассказываете?

— Думаю, что тебе у нас остаться можно.

— У вас?! — искренне изумился Даута. Из окна на стол падал яркий солнечный свет. Пришло понимание, зачем Евстроп устроил экскурсию. — И мне для этого надо забыть про бессмертие?

— Много вещей есть на свете, с которыми человек согласиться не может, например эволюция — как с ней согласиться? Эволюция сделала много находок, но она их не распространяет. Одним животным дает замечательное зрение, а другим не дает. Акулам эволюция подарила зубы, которые восстанавливаются. А человеку не подарила. Эволюция разбазаривает свои находки — прекрасные глаза и волшебные зубы исчезнут вместе с биологическими видами. Вымрут акулы — и не станет зубов, никому по наследству не передадут акулы свои зубы. Да дело не только в эволюции. Много у человека несогласий с устройством мира. Многие знания — многие печали.

Твоя мысль тебя от людей отдаляет, а мы тут наоборот — стремимся людей объединять. Неискренно у тебя выйдет жить среди нас, и думать про бессмертие… Например, бывает, людям приходится смеяться, когда не смешно. Слышал такой смех? через силу, который? Вот и ты так будешь среди нас со своим бессмертием — и все вокруг будут видеть, что ты через силу живешь с нами, и самому тебе будет не сладко лицемерить и жить: смеяться по-нашему, когда хочется по-своему. Зачем так мучиться? Вера должна быть искренней, осмысленной, прочувствованной, тогда она удовлетворение приносит, а пустые, бессмысленные ритуалы — только раздражают.

«Ага», — подумал Даута, — «вот и на веру дедушка перешел», а вслух сказал:

— Я думал, это как-то по уму делается, какой-нибудь отбор кандидатов, собеседование. А вы случайного человека приглашаете.

— Случайный человек?! Нет, не совсем так.

— На что намекаете? Евстроп меня у церкви специально караулил, что ли? У вас и досье на меня есть?

— Нет, Владимир, с Евстропом ты встретился случайно. Вероятность вашей встречи околонулевая. Но вы встретились. Это то же самое, как кирпич на голову. Редкость, но кому-то суждено. Судьба.

Даута усмехнулся:

— От судьбы не уйдешь.

— Уйдешь. Для этого Бог дал свободу воли. Чтоб сам мог свою судьбу решать человек. Не случайный ты для нас человек.

Странное чувство. Неприятное. Как будто хвалят за то, чего ты не делал. Зачем им Даута? Обыкновенный, живущий как все.

— Почему я?

— Мы расширяемся и нуждаемся в людях. Почему бы не ты? Ты нам по душе подходишь, лег нам на сердце. С тобой легко говорить, легко понимать. Это же сразу чувствуешь — нравится тебе человек или не нравится, одного поля он с тобой ягода или нет. Я вот сейчас вижу, что тебе неловко, что подумать надо.