Андрей Газаев: Исход

— Дед? — только и смог выговорить взрослый мужчина, ошалело сидящий на коленях напротив семилетнего мальчугана.

— Ты теперь Дающий Дорогу. Сокращенно Дед. И я буду первым прошедшим по ней.

— Дорогу? Какую дорогу? — бородач начал приходить в себя. — Малыш, а ты вообще, кто? Тебе сколько лет? И где твои родители?

— Дорогу ты сейчас увидишь, а поймешь значительно позже. Меня же зовут Григорий. Сколько мне лет? — мальчишка совсем не по-детски усмехнулся. — Ну, будем считать, что восемь. Остальное неважно. Я сейчас уйду, по Дороге. Но пара минут еще есть. Может, что-то хочешь спросить?

— Григорий, а что ты вообще тут делаешь, вдали от города? — нереальность происходящего путала мысли. В сознании ярко полыхала картина, на которой его «Вита» должна была оказаться в той огненной ловушке, между цистерной и трубовозом. А на язык лезли банальности.

— Фиксирую твой выбор. Если бы ты не остановился, то выбрал бы погибнуть. Но раз я держу в руках твой телефон, значит, твой выбор быть Дающим Дорогу. Кстати, ты мог бы остановиться и ранее, если бы понял знаки Ксении.

— Ксении?

— Девочки из «Опеля». Она ведь пыталась тебя остановить, но ты не понял.

— Она?! Остановить?! — брови мужчины удивленно поползли вверх.

— Да. Она. Ясновидящая Ксения. Именно она подала знак. Исход начался.

— Какой знак? Какой исход?! — бородач окончательно запутался и сдался.

— Та самая яркая вспышка перед аварией. Не переживай, ты многое поймешь, но позже. А сейчас мне пора, время вышло.

Мальчишка нажал пару кнопок на сотовом телефоне, затем снова посмотрел на мужчину.

— Я надеюсь, что мы еще увидимся, поэтому говорю тебе: До свидания, Дед! — и накрыл ладонью экран.

Ослепительная вспышка, и крутанувшийся в воздухе мобильник упал в траву. Точно в то место, где секундой раньше стоял неизвестно чей, восьмилетний мальчишка.

Сколько прошло минут или столетий, он не помнил. И только боль в затекшей ноге привела его в чувство. С трудом поднялся, проводил взглядом первую пожарную машину, пронесшуюся мимо, дико голося сиреной и непрерывно сигналя. Сделал пару неловких шагов вперед, открыл водительскую дверь «Виты», нашарил бутылку минералки и вылил половину содержимого себе на голову. Где-то справа, совсем близко, полыхнуло белым, и тут же истошно закричала женщина.

Так и не вытерев лицо, он медленно повернулся. Вдоль трассы вытянулась вереница приткнувшихся на обочине автомобилей, вокруг которых суетились встревоженные люди. Несколько человек уже бежало к серебристой «Тойоте», в салоне которой металась и билась в отчаянии молодая женщина. Чуть дальше, в одной из двух, белых «семерок», вспыхнула еще одна вспышка, и тут же следом, вторая. И тут же череда ослепительных вспышек хаотично пробежала по всей веренице стоящих автомобилей, вытянувшихся на несколько километров. На пару секунд вспыхнул яркой зарницей едва различимый отсюда «ПАЗик».

Холодная дрожь пробила тело, бутылка минералки выпала из руки, в глазах на мгновение потемнело. Над трассой, смешиваясь с воем сирен машин спасателей, поднимался тяжелой волной, многоголосый ор. И в этих криках обезумевших женщин и теряющих самообладание мужчин, рождался страх. Всеобъемлющий, всепроникащий, он смешивался с отчаянием и болью, и рождал еще одно непонятное ощущение.

В памяти неожиданно всплыли слова мальчишки, Григория: «Исход начался». Спина мгновенно покрылась липким потом, и он почувствовал, как подкашиваются ноги. Ибо он уже понял, что за ощущение, родилось в пространстве, вместе со страхом и отчаянием. Это приговор! Приговор всему человечеству!

Добирался домой он уже на полном «автопилоте». Отстраненное сознание с трудом фиксировало происходящее, лишь изредка выхватывая из реальности картины происходящих событий. Огромное количество аварий на дорогах, вой сирен полицейских машин, мечущиеся кареты «Скорой помощи». Суетящиеся люди. Сидящая прямо на холодном асфальте, мгновенно постаревшая от безутешного горя и слез, молодая мать. Последним, отчаянным жестом, обнимая опустевшую, и уже остывшую детскую коляску.

Руки самостоятельно крутанули руль, и приткнули «Виту» к бордюру. Смутно понимая, что и зачем делает, он вывалился из машины, и даже не захлопнув дверцу, шатающейся походкой направился к этой, несчастной женщине. Опустился на колени и попытался заглянуть в эти пустые, уже ничего не замечающие глаза. И ужаснулся. На какое-то мгновение ему показалось, что это его несуществующая жена. Мать его еще не рожденного ребенка.