Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

— Что-то случилось?

«А ведь и правда — есть сходство с фотороботом», — мелькнуло в голове у Петра, но, отогнав абсурдные по его убеждению мысли, вернулся под одеяло.

— Нет, всё в порядке. Начальник приходил.

По лицу девушки скользнула тень.

— Начальник говоришь? Интересно!

Керенский прищурился и лёг на подушку. Странно всё это! Ой, как странно!

Поздним вечером, шлёпая по растаявшему прямо под Новый Год снегу, брёл человек с растрёпанными седыми волосами.

Профессор Нарштейн был доволен. Всё произошло на удивление легко и согласно его планам. Завтра всё решится и пусть тогда все эти учёные, во главе с «советником», катятся ко всем чертям. Он уверен — всё ещё можно исправить, но только если эти «патриоты» перестанут путаться под ногами.

Сзади зажглись фары автомобиля. В следующий момент мир для Нарштейна перевернулся. В миг он оказался лежащим на асфальте лицом в грязный снег. Завизжали тормоза. Удара не было. Нет. Рефлекс сработал. Только сейчас профессор понял, что в последнюю секунду отпрыгнул от несущейся за ним машины. Затем поднял голову и увидел, что она разворачивается, дабы пойти на второй заход.

«Они всё-таки на это решились! Безумцы! Им мало той дестабилизации, которую они уже устроили?»

Нарштейн вскочил на ноги и побежал в сторону от дома. Фары настигали, однако где-то здесь, рядом, есть заграждение.

Сквозь лобовое стекло водитель ясно увидел, как, буквально в сантиметре от него, «цель» перепрыгнула перетянутую через дорогу цепь. Дальше ехать было некуда. Киллер вышел из автомобиля и побежал за учёным, который с прытью юноши нёсся по улице. Прогремели выстрелы. Две пули отправились в свободный полёт в сторону неба. Только теперь профессор Нарштейн счёл за благо остановиться и поднять руки.

— Скажите вашим нанимателям, что они совершили ужасную ошибку. Послушайте, вы же сами…

Договорить ему не удалось, рукоятка пистолета соприкоснулась с затылком. Учёный потерял сознание ещё до удара лицом о землю.

Сергей Томченко перешагнул порог забегаловки, расположенной напротив его дома.

Некоторое время назад, ему позвонила Анна, его знакомая, работающая здесь официанткой, и попросила о встрече. Это следователя немного озадачило, обычно он звонил ей, когда хотел расслабиться. В следующий момент, его озадачило ещё сильнее, после того, как она отказалась придти к нему. Такого не было никогда, чтобы любовница назначила Сергею свидание у себя на работе. Иногда он приходил в кафе, но всегда сам.

Теперь, теряясь в догадках, Томченко открыл дверь и тут же увидел Анну. Женщина обслуживала столик и незаметно для остальных кивнула своему другу, давая понять, что скоро к нему подсядет. Следователь присел и заказал воду, минеральную, без газа.

— Я хотела с тобой поговорить, — подойдя, вздохнула Анна.

— Это я уже понял. Что-то случилось?

— Нет. Просто я вчера встретилась со школьной подругой.

— И что?

— Мы поговорили, и я вдруг почувствовала пустоту, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Сергей.

— У неё есть семья, дети. Дом, в конце концов.

Томченко отпил глоток. И посмотрел на женщину исподлобья.

— Ты хочешь, чтобы я купил тебе дом? Может быть, ещё у пруда в Подмосковье?

— Я замуж хочу! За тебя желательно!

Стакан громко ударил по столу, но этого всё равно никто не услышал. Шумная публика продолжала вести между собой разговоры, смысл которых давно уже сводился к одному: «Ты меня уважаешь?». Официантки разносили подносы и попутно посылали матом, то и дело норовивших к ним пристать клиентов, постоянная обстановка всех московских притонных заведений.

— Ты понимаешь, что ты говоришь? — наконец пролепетал Сергей. — Ты же меня хорошо знаешь.

— Я специально хотела встретиться на нейтральной территории, чтобы ты не сумел меня уговорить. Теперь выбирай.

— Это ультиматум?

— Понимай, как знаешь. Я не хочу рвать с тобой. Видит бог, как я этого не хочу! Но придется, если ты не изменишь что-нибудь в наших отношениях!

— И как ты себе это представляешь? Фата, белое платье, вальс Мендельсона?

— Серёж, мне не 18 лет! Я детей хочу! Скоро поздно будет!

— А я хочу вернуть мой отдел, дела, которых меня лишили. Не всё в жизни бывает так, как этого хотят люди.

— Значит, ты отказываешься?

Следователь потёр переносицу.

— А у меня есть время подумать?

— Есть. Ты можешь думать, сколько тебе будет угодно, но только, пока я не получу окончательного ответа, видеться с тобой не буду.