Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

— Мы делаем всё, что возможно в этой ситуации. Ещё чуть-чуть и «IPNJ» будет у нас под колпаком. Дайте только время!

— Его у нас нет, брат Питерсон. Скоро Новый Год, а там неизвестно, сколько ещё нам будет отпущено.

— Мы успеем! Обещаю! За нами создатель! С его помощью мы справимся!

Людвиг кивнул и поднял руки вверх, давая понять, что обсуждение закончилось и всем пора приступить к своим обязанностям.

Пётр Керенский сидел в тёмной комнате на диване. В голове его копошились разные мысли, но главной было воспоминание о ней — девушке с большими чёрными глазами. С блаженной улыбкой он поглядывал то на листочек бумаги с её данными, то на телефон. Наконец он решился и, схватив трубку, начал набирать номер.

— Алло, — послышалось с того конца.

— Диана?

— Ну, я. Это кто?

Голос странный, недружественный, даже агрессивный. Пётр на секунду растерялся.

— Вы так и будете там молчать?

— Э… это Пётр. Помните, мы на дискотеке познакомились?

— А, ну да! Красавчик? Привет. Как жизнь?

— Нормально. Ты сегодня свободна?

— Для тебя я всегда свободна!

— Хорошо. Может, сходим куда-нибудь?

— А, может, я к тебе приду?

— Смело. Ты уверена?

— Адрес, пожалуйста!

— Записывай.

— Сейчас. Диктуй.

Спустя несколько часов, в дверь квартиры молодого следователя позвонили. Керенский вышел открывать в элегантном тёмно-синем костюме. Когда дверь отворилась, он понял, что не ошибся в выборе одеяния. В проёме стояла уже не девчушка в короткой маячке и джинсах с низкой талией, в коей она была на дискотеке; теперь — это стройная девушка в чёрном платье с блёсками и правильно уложенными, чуть вьющимися волосами.

— Ты меня впустишь?

Пётр мотнул головой. Наверное, он выглядел очень глупо, стоя с раскрытым от удивления ртом, не в силах произнести ни звука.

— Да, конечно!

Молодой человек отошёл, пропуская гостью в своё скромное жилище. Диана вступила в довольно узкий коридор, кроме того, в квартире обнаружились только две комнаты. Обстановка тоже была несколько странной. Зал, по всей видимости, служил хозяину спальней и кухней одновременно. Диван, хронически не застеленный, рядом расположился маленький столик с грязной тарелкой. Видимо, днём он здесь ещё и смотрит телевизор.

— Симпатично, — сыронизировала девушка.

Керенский прикрыл дверь в зал.

— Нам вот сюда!

В спальне всё было иначе. Двуспальная кровать, аудиосистема с колонками и аквариум с золотыми рыбками.

— А почему ты спишь в зале, а не здесь?

— Там я являюсь собой, а здесь изредка превращаюсь в джентльмена.

— Изредка?

— Ну, чуть чаще.

Диана хохотнула.

— Может, мы сходим куда-то? — поинтересовался Пётр.

— А ты знаешь лучшее место для секса?

От такого заявления молодой человек опешил, а девушка расхохоталась.

— Ты что, покраснел что ли?

— Нет, — тут же опомнился Керенский и потянулся к красавице.

— Э, нет! Погоди!

Диана вывернулась и, подбежав к своей сумочке, вытащила оттуда лазерный диск.

— Поставь.

— Что это?

— Моя любимая музыка.

Пётр подчинился, и комната наполнилась упоительным вальсом Дога. Молодой человек медленно подошёл к девушке.

— Ты «мой ласковый и нежный зверь».

— Ты так полагаешь?

— Не зря же ты выбрала именно эту музыку.

— Она мне просто нравится.

Керенский поцеловал любимую.

— Зачем ты надела это платье, если никуда не собиралась идти?

— Оно очень приятное на ощупь и, кроме того…

Диана взялась за бретельки.

— Очень легко снимается.

Чёрный шёлк соструился с тела красавицы на пол. Пётр улыбнулся и внезапно предложил:

— Потанцуем?

— В смысле…?

— Нет, в вертикальном положении. Хорошая музыка. Я подумал, почему бы нам с тобой не потанцевать?

Девушка, казалось, озадачена, но затем тоже улыбнулась и дала взять себя за обнажённую талию. Скоро в тесной спальне, довольно неплохо, вальсировала молодая пара. Мужчина в тёмно-синем костюме и женщина в одних туфлях на высоком каблуке и чёрных кружевных трусиках.

— У тебя найдётся что-нибудь выпить? — вдруг спросила гостья.

— Думаю, да.

Керенский скользнул на кухню, а Диана присела на кровать и отрешённо уставилась куда-то в сторону, рассматривая одной ей видимую точку на шкафу. В лице её, только что светившемся, поселилась некая печаль, задумчивость. Хотя может, это автору только показалось. Он ведь, как посвящённый в некоторые тайны, всегда пристрастен к своим героям, пытаясь разглядеть в их лицах порой то, что на них никогда и не отражалось. Вот вернулся Пётр с бутылкой, и девушка снова расцвела. Они разлили по бокалам шампанское и чокнулись. Парень приблизился к Диане и поцеловал её. Та потянулась к пульту управления и сделала музыку громче. Нежные руки коснулись женского тела. Диане вдруг показалась, что она делает это впервые. Почему её кожа реагирует как-то странно на эти ласки? Раньше всё было иначе. Механически. Рутинно, если хотите. Такое было лишь раз, ещё в школе, когда она вместе со своим парнем тайно проникла в кабинет директора. Тогда вот также билось сердце, также сводило живот, бегали мурашки, и также кожа отвечала на прикосновения жаром. Соприкосновение тел, слияние душ. Девушка перестала думать. Она не могла понять, что происходит. Обычно её мозг всё время концентрировался на конечной цели, на последнем рывке, заканчивающемся для партнёров летально, но на этот раз Диана отключилась. Не было ничего, кроме возбуждения, стонов и страсти. Что-то грозилось вырваться изнутри наружу. Вырваться и улететь высоко, откуда с ехидной улыбочкой наблюдать за всем происходящим. В момент, когда всё тело девушки сотряслось в последней сладостной конвульсии, когда волна захлестнула её полностью, стон поднялся к потолку и руки опустились на лицо молодому человеку. Она ласкала его, волосы, лоб, глаза, щёки затем опустилась на шею. Пётр Керенский сглотнул и перевёл дух.