Гильермо Дель Торо - Форма воды

Он не зверь. Он оставил свое животное «я» на Амазонке.

Он должен был это сделать, чтобы не потерять надежду остаться хорошим мужем и отцом.

Чтобы убедиться, что они видят, Стрикланд шевелит пришитыми пальцами. Струится кровь, экраны мониторов затягивает дымка. Он моргает, сражаясь со слабостью. Эта боль – нечто иное, и доктора дали ему таблетки, чтобы с ней справиться.

Пузырек – вот он, справа в столе.

Но разве доктора не знают, что боль очень важна, из ее зубов ты выходишь более сильным и прочным?

Нет, спасибо, док, леденцов хватит.

Мысль об остром, жалящем, отвлекающем вкусе заставляет его в конце концов повернуться. Поскольку Лэйни отказывается распаковывать вещи после переезда, он вынужден добывать бразильские сладости сам, но оно того стоит.

Пакет хрустит, словно ледок на ручье, когда Стрикланд берет его, стеклянистые зеленые шарики скрежещут на зубах, и ему становится лучше, много-много лучше. Продолжительный выдох над языком, что приятно уязвлен острым сахаром, и можно упасть в кресло.

Предполагается, что он должен отблагодарить этих двух уборщиц за то, что они нашли пальцы.

Об этом просил Флеминг, и Стрикланд мог бы сказать, чтобы тот сам разобрался с этим делом, но он скучает. Сидеть за столом целый день – как только люди это выносят? Подписать в пятидесяти местах только ради того, чтобы тебе позволили высморкаться. Сотню – чтобы вытереть задницу.

Стыдно, ни один из идиотов-солдат не всадил пулю в Образец во время нападения.

Стрикланд почти уже решил, что прихватит «алабамский прывет», отправится в Ф-1 и все сделает, чтобы у образца осталось поменьше жизни для изучения. После того как Deus Brânquia исчезнет, он освободится от власти генерала Хойта, сможет вернуться к жене и детям.

Он хочет этого. Разве нет? Он думает, что хочет.

Плюс он не может спать – только не с этой болью. Ладно, хорошо.

Он прольет немного благодарности на тупых уборщиц, но сделает так, как ему хочется, просто чтобы убедиться: они не думают, что он ребенок-переросток, не способный помочиться, не залив весь пол. В любом случае, он не торопится домой. Совершенно невыносимо то, как Лэйни смотрит на него.

Откушенные пальцы нельзя сравнить с тем, что джунгли вырвали из него и что он пытается сшить обратно. Он пытается. Разве она не видит, как настойчиво он пытается?

Он поднимает со стола одну из двух папок личных дел.

– Зельда Д. Фуллер?

– Да, сэр, – отвечает она.

– Тут написано, что замужем. Но почему тогда у твоего мужа другая фамилия? Если вы в разводе или живете отдельно, это должно быть зафиксировано.

– Брюстер – это имя, сэр.

– Для меня звучит как фамилия.

– Да, сэр. Но нет, сэр.

– Да – но нет. Да, но нет, – он скребет лоб большим пальцем правой руки, стараясь не думать о боли, терзающей левую. – Так же ты отвечала и прошлой ночью. Помнишь? Ха-ха. Я мог бы позвать вас к себе посреди дня, упростить дело для меня, но я так не поступил. Лучшее, что вы можете сделать, это вернуть услугу, чтобы я мог убраться отсюда побыстрее, выспаться и позавтракать с детьми. Это звучит понятно, миссис Брюстер? Уверен, что у вас есть дети.

– Нет, сэр.

– Нет? Как же так?

– Я не знаю, сэр. Просто… не получилось.

– Мне жаль слышать это, миссис Брюстер.

– Я – миссис Фуллер. Брюстер – имя моего мужа.

– Брюстер… это фамилия, или я обезьяний дядюшка. Уверен, у вас есть братья. Сестры. В любом случае, вы знаете, как оно с детьми.

– У меня нет ни братьев, ни сестер. Я сожалею.

– Это здорово меня удивляет. Разве это не необычно? Для твоего народа?

– Моя мать умерла, рожая меня.

– О, – Стрикланд перелистывает страницу. – Вот оно, страница два. Это печально. Хотя если она умерла при родах, то я полагаю, что ты не можешь по ней скучать.

– Я не знаю, сэр.

– Положительная сторона во всем, вот о чем я говорю.

– Может быть, сэр.

Может быть.

Все выглядит так, словно два шарика с кислотой надуваются внутри его висков. Может быть, они лопнут. Может быть, кожа слезет с его лица и этим девкам придется смотреть на его вопящий череп.

Он прижимает палец к странице и заставляет сфокусироваться блуждающие глаза. Умершая при родах мать. Наверняка аборт. Какое-нибудь экстравагантное замужество. Бессмысленное дерьмо. Слова вообще бессмысленны.

Взять хотя бы коммюнике генерала Хойта по поводу Deus Brânquia.

Само собой, оно описывало предстоящую миссию, но была ли в нем хоть буква о том, как джунгли проникают в тебя, как лианы просачиваются через москитную сетку, пока ты спишь, проскальзывают меж твоих губ, залезают в пищевод и опутывают сердце?