Иоан Грошан - Ночной поезд

— Какой?

— Оползала насыпь, рядом болото, шел дождь, и линия просела... На его скорости это опасно. Остановим, а потом отпустим, так, потихоньку.

— Слушай, ты это брось, занимайся своим делом! — возмутился господин Фотиаде. — Кто тебе поверит? В таких случаях заранее предупреждают.

— Да когда же предупредить, если только что случилось? — сказал стрелочник.

— А если приедут проверять и увидят, что его остановили напрасно, мы оба тут же вылетим отсюда, и очень далеко.

— Куда вылетим-то? — сказал стрелочник. — Большей глуши, чем здесь, не найти.

— Ладно, ты эти разговоры прекрати, — сказал господин Фотиаде. — Нет у тебя никакого права его останавливать! Да и не уверен я, что он остановится.

— Как так — не остановится? — удивился стрелочник.

— А очень просто, — ответил господин Фотиаде. — Проследует дальше, и дело с концом.

— Не остановится даже перед красным светом?

— Даже перед ним!

— Э-э-э, хотел бы я посмотреть на поезд, который не останавливается перед красным светом, хотел бы я посмотреть, какой он такой выискался!

— Если он знает, что путь свободен, он, может, на твой захудалый светофор и не смотрит.

— Как это не смотрит? — удивился стрелочник. — Что же, господин начальник, этот поезд никто не ведет?

— Да откуда мне знать, ведет кто его или нет? Я ведь не был на его паровозе. Может, никто и не ведет, может, он автоматический.

— Автоматический? — удивился стрелочник. — Как это — автоматический?

— Автоматический-неавтоматический, — рассердился господин Фотиаде, — ну его к черту, этот поезд, дай мне спокойно поесть! Ишь что надумал!.. Поезд остановить! Ты лучше вывеску покрась!

Стрелочник промолчал. Положил вилку и зажег сигарету.

— Ты что это больше не ешь? — осведомился господин Фотиа;

— Больше не хочу, — сказал стрелочник. — Господин начальник, я бы прилег на полчасика.

— Ладно, я сам уберу. Чего тебе оставить? — И он указал на кастрюлю.

— Это крылышко, господин начальник. Если позволите, я его назад положу.

— Давай сюда... Вот так. Послушай, возьми это псу.

— Если Мишка сообразит, что все эти кости ему из-за поезда достались, не будет больше на него лаять.

— Да, в самом деле, я слышал, он лаял и выл, как волк, — сказал господин Фотиаде. — Что это с ним?

— Не знаю. Не нравится ему этот поезд, — ответил стрелочник. — Ваше здоровье.

— Благодарствуйте, за твое. Свет ведь сейчас красный?

— Да, господин начальник.

— Хорошо, я позвоню тебе, когда надо будет переключить.

Выйдя из диспетчерской, стрелочник направился к колодцу. Побрызгал себе лоб, намочил платок и приложил его к шее. У себя в сторожке он разделся, но не лег, а переменил рубашку, носки, почистил щеткой форму, привел в порядок ботинки, потом надел форму и вышел. Мишка спал на тропинке у сигнального рычага. Он бросил собаке кости и пошел за сторожку, к бочажку. Спать совсем не хотелось. Он немного постоял, глядя на неподвижную воду, затянутую ряской. Из сторожки на воду падал свет, и вдруг он увидел водяную крысу, беззвучно плывущую вдоль берега. Крыса собралась было выйти из воды, но, завидев его, быстро поплыла прочь. Потом стало слышно, как вдали она шуршит сухим камышом. Стрелочник вытащил портсигар и поднялся к сторожке. Когда зазвонил телефон, он сидел на ступеньках и курил третью сигарету. Поговорив с господином Фотиаде, он зажег фонарь и направился к светофору. Толкнул рычаг, и красный кружок переменился на зеленый. Переступая со шпалы на шпалу, он пошел по полотну в сторону речки. Пройдя метров сто, остановился и поглядел туда, где осталась сторожка. Зеленый свет подмигивал, фитиль в фонаре горел слабовато. Но сигнал был виден. Повернул назад и дошел до столба. Взобрался на металлическую лестницу, раскрыл дверцу фонаря и подкрутил фитиль. Потом спустился и, достигнув земли, увидел, как на станции вспыхнули все огни.

Когда Мишка начал рычать, стрелочник зажег фонарь и вышел. Однако не спустился на тропинку, а остался стоять на крыльце — отсюда и видно лучше, и вихрь от поезда не такой сильный. После дождя не должно быть пыли. Он поднял фонарь так, чтобы не слепил свет, и стал ждать.

Паровоз надвигался из темноты с той же скоростью, сбивая ветви плакучей ивы перед светофором. Стрелочник заметил у переднего цилиндрического котла толстые щиты; потом увидел, что первый вагон, который обычно бывает почтовым, примыкал к паровозу так близко, точно между ними не было буферов. Он начал было считать вагоны, но взгляд его последовал за третьим — ему показалось, будто под дверью выступает подножка. Он впился глазами в вагон, когда тот мчался мимо светофора, и, проводив его взглядом до сарая, убедился, что был прав: под дверью, примерно на расстоянии метра от необычно большой ручки, действительно была подножка. Он поставил фонарь и снова вдохнул воздух, но ничего не почувствовал, кроме привычного запаха угля и пара.