Иоан Грошан - Ночной поезд

— Вот видишь? — оскорбленно заметил господин Фотиаде, глядя на собаку. — Ты мне не веришь. Дело твое. Но если сегодня ночью ты тоже почувствуешь запах роз, с тебя причитается.

— Господин начальник, — торжественно произнес стрелочник, — если сегодня ночью этот поезд оставит запах роз, то утром я донесу вас на закорках до реки и обратно.

— Нет, — сказал господин Фотиаде, — тогда ты зарежешь еще одну курицу.

— Трех зарежу, — согласился стрелочник. — А если он не пахнет?

— Если не пахнет, не зарежешь. Ну, твое здоровье!

— Ваше, господин начальник! — весело отозвался стрелочник.

Они чокнулись и выпили. Господин Фотиаде посмотрел на часы:

— Еще осталось пять часов. Пойду прилягу. Подними меня, пожалуйста, в два.

— Всенепременно. Будьте спокойны.

— Ты уберешь? — спросил господин Фотиаде, поднимаясь.

— Конечно, — ответил стрелочник. — Спите спокойно, господил начальник.

— Только бы он пришел, — сказал господин Фотиаде, сложил шезлонг и понес его в комнату.

Стрелочник погасил сигарету, встал, бросил остатки костей собаке, завернул хлеб в полотенце, собрал вилки, тарелки, закрыл кастрюлю и все это сложил в корзину. Потом отнес плетеный стол и стулья в зал ожидания. Вернулся за корзиной и направился с ней по каменистой дорожке к своей будке. Мишка не спеша следовал за ним. В сторожке он оставил корзину и, не зажигая света, вышел и сел на ступени. Закурил сигарету, глянул вдоль железнодорожного полотна. И, словно о чем-то вспомнив, покачал головой и улыбнулся.

— Господин начальник, вставайте! Господин начальник!

— Что? — вздрогнул господин Фотиаде и открыл глаза.

— Вставайте, господин начальник, едет это страшилище! — весело возвестил стрелочник.

Господин Фотиаде вытащил руку из-под одеяла и посмотрел на часы. Потом со стоном потянулся и приподнялся на локте. Потер, точно ребенок, глаза кулаками, глянул на стрелочника и сел.

— Ты тоже побрился, — заметил он.

— Что поделаешь, — сказал стрелочник.

— И надушился, — прибавил господин Фотиаде. — Будто к девушке собрался.

— Для дезинфекции, господин начальник.

— Да-да! — иронически произнес господин Фотиаде, — конечно, для дезинфекции. — Он пошарил ногами и, отыскав тапочки, встал. В пижаме он казался особенно старым. Волоча ноги в тапочках с красным кистями, он направился к шкафу, и тут в диспетчерской зазвонил телефон. На мгновение они уставились друг на друга, потом с неожиданной для его дородности прытью господин Фотиаде в три прыжка оказался у телефона и снял трубку.

— Фотиаде. Да. Здравия желаю, — сказал он, задыхаясь и кивая головой, словно собеседник мог его видеть. — Разумеется... да... да... три часа семь минут... никаких проблем, какие проблемы?.. да... И завтра... До четверга?.. По четверг включительно или?.. Включительно, да. Да... конечно. Здравия желаю.

Он положил трубку на рычаг и стал шарить по карманам пижамы. Платок оказался в нагрудном кармане, и господин Фотиаде высморкался.

— Ну что? — спросил стрелочник.

— Что может быть? — сказал господин Фотиаде. — Ничего.

— Он придет?

— Разумеется, — ответил господин Фотиаде. — Я же сказал, что придет, значит придет.

— А я услышал звонок и думаю: ну — все, прощай, состав не придет.

— Такого не бывает, — сказал господин Фотиаде. — Маршрут, наверное, устанавливается заранее. Проверяется каждая станция, каждый полустанок, весь личный состав по ходу маршрута, чтобы не возникло никакой проблемы. Этот поезд не везде проходит.

Большими уверенными шагами господин Фотиаде вернулся в свою комнату и открыл шкаф.

— Господин начальник, — сказал стрелочник, присаживаясь на краешек кровати, — если поезд здесь проходит, это значит, как сказать... значит, нам доверяют.

— Разумеется, — согласился господин Фотиаде. — Если бы было известно, к примеру, что ты любишь выпить, не видать бы тебе этого поезда как своих ушей.

— Что же, господин начальник, разве я люблю выпить?!

— Нет, вот я как раз и говорю: если бы ты любил выпить, это было бы известно, и его бы здесь не пустили.

— Сколько я пью, так он может хоть каждый день проходить, — сказал стрелочник.

— Он пройдет сегодня, завтра и в четверг, — сказал господин Фотиаде. — Так мне соообщили.

— Всего три дня? — удивился стрелочник и тихо добавил: — Вы, может, чего сделали, почему он всего три дня проследует...

— Пока и трех дней достаточно, — сказал господин Фотиаде, натягивая форменные брюки. — Он и там ходил не чаще.