Мюррей Лейнстер - Прогулки в пятое измерение

Тамошнее солнце казалось крупнее, чем то, что освещало нашу обычную Землю. Томми направил трубку дименсиоскопа на него и счел, что разделенный пополам большой красный шар раза в четыре больше диаметром нашего родного. Томми смотрел на него, ожидая, когда оно зайдет, но оно не опускалось отвесно вниз за горизонт, как это делает солнце в умеренных широтах, а катилось вдоль горизонта, постепенно опускаясь все ниже. Томми безучастно наблюдал за ним.

«Это не наше солнце, — думал он при этом, — и это не наш мир. Но планета вращается, и на ней тоже живут люди. И солнце такого размера, что у нас бы оно поджарило землю… И оно снижается под углом, что указывает на большую широту…»

Это послужило подсказкой. Неожиданно Томми все понял. Инструмент, через который он разглядывал этот мир, был направлен на его полярную область. Именно здесь, где солнце садится косо, и были высокие широты, самое холодное место на всей планете. И раз уж здесь росли гигантские растения, что обеспечивалось ростом углерода в атмосфере, то в тропиках должен быть сущий ад.

А затем солнце ушло за Золотой Город, и его здания, великолепные шпили и башни ярко засияли на его фоне.

Нигде на знакомой Томми Земле не было такого города, города мечты, города грез о Прекрасном.

Солнечный свет угас и стал углубляться сумрак, а на небе появились яркие, блестящие звезды. Томми принялся искать знакомые созвездия, но не нашел ни единого. Все звезды казались странными. Они были крупнее и казались гораздо ближе, чем крошечные точки, что мигают на нашем небе.

Томми повернул трубку к шару и снова увидел большие костры и столпившихся возле них Оборванцев. Они сложили костры так, словно отгородились от мира стеной пламени. И тут Томми увидел два громадных, чудовищных глаза, глядящих из зарослей папоротникового леса. Они были огромными и расположенными так далеко друг от друга, словно голова чудовища была неимоверных размеров. Они висели в пятнадцати футах над землей, глядя на кольцо огней и оборванных, худых мужчин за ним. Потом существо, чем бы оно ни являлось, внезапно исчезло.

Томми почувствовал, что весь дрожит. Несомненно, оно двигалось беззвучно, потому что никто из Оборванцев не заметил его. И оно держалось подальше от костров. Но Денхэм и Эвелин были где-то в лесу и наверняка не осмеливались разжечь костер…

Томми содрогнулся, отрываясь от дименсиоскопа. Он был всего лишь зрителем, но в тех местах, которые он наблюдал, скрывались реальные опасности, слишком реальные, чтобы старик и девушка, без оружия и надежды на возвращение, могли бы там выжить.

Смизерс приварил друг к другу множество колец, сделанных из медной трубки, а внутрь поместил три кольца, которые могли вращаться, бесшумно и стремительно, под ловкими пальцами Смизерса в любом направлении. Эффект от этого был изумительный.

Пока Томми смотрел, Смизерс остановил их, тщательно смазал, а внутрь вставил четвертое кольцо. Это кольцо было из белого металла, немного светлее, чем серебро, и походило скорее на слоновую кость, не считая металлического блеска.

Томми мигнул.

— Металл дал вам фон Хольц? — спросил он.

Смизерс посмотрел на него, раскуривая короткую коричневую трубку.

— Нет. В коробке оставалось несколько кусочков от прошлого раза. Я сплавил их вместе и сделал кольцо. Когда металл обретает форму — пых-пых, — его уже не получится ковать. Это все равно, что — пых-пых — высушить молнию. Я уже работал с этим металлом когда — пых — помогал профессору.

Томми взволновано подошел к нему и взял это маленькое приспособление из концентрических колец. В дальнем конце лаборатории жужжал генератор и пульсировал большой двигатель. Фон Хольца не было в поле зрения.

Томми внимательно осмотрел его.

— А катушка?

— Я сделал одну, — спокойно сказал Смизерс, — на токарном станке. Не так уж это было и трудно. Но я не могу установить эти кольца так, как это делал профессор.

— Думаю, я могу, — решительно сказал Томми. — А вы подобрали провода для пружин?

— Да!

Томми потрогал провод. Прочный, жесткий и в то же время удивительно упругий провод из того же особого металла. Это был тот самый металлический аммоний, о существовании которого давно знали химики, но который удалось получить на практике одному только Денхэму. Томми вывел, что это была аллотропная модификация вещества, которое постоянно смешано с ртутью, как, например, металлическое олово — аллотороп аморфного серого порошка, каким является олово в его обычном устойчивом состоянии.