Вильям Тимлин: Корабль на Марс

Далеко внизу, на Земле, путешественники заметили фермера, чью корову они похитили. Он стоял рядом с провалом в земле, где еще недавно был отличный лужок и паслась бесценная корова. Его удивление было очевидно, но еще он был страшно возмущен, и его простительное раздражение было как раз такого свойства и силы, что вполне могло заставить фермера совершить чреватый дурными последствиями шаг и Написать в Газету. От фермы к нему, как муравьи из муравейника, спешили жена, дети и верные работники, поспевая так быстро, как только могли.

Вскоре все внизу утонуло в сумерках, и Корабль вознесся над волшебной пеленой облаков.

Когда Корабль высвободился из крепких объятий земного воздуха, Старик и Фейри были поражены его скоростью: Корабль не столько летел, сколько мчался, как молния, и их мир быстро превратился в великолепную сферу, бегущую по орбите вокруг пугающе яркого Солнца.

Но Земля была путешественникам не так уж интересна: все их внимание было приковано к широко раскинувшемуся поясу Млечного Пути, лежащему прямо перед ними.

Они могли теперь разглядеть впереди завесу звездной пыли и не свернули, а пролетели прямо сквозь нее, вынырнув из этого сверкающего тумана с парусами и вантами, усеянными живыми самоцветами, что то и дело в великолепном сиянии срывались вниз и уносились в вихрях искрящегося света.

Дыра, что они проделали, неимоверно расширилась и стала видима с Земли, где Лжепророки принялись толковать о знамениях, а Астрономы — городить чушь. Но там, на Земле, по-прежнему распускались цветы и пели птицы, ибо они обладают большей мудростью, нежели люди, мудростью прирожденной, в отличие от накопленных человеком знаний, так как последние, усвоенные ошибочно, могут обратить знающих в невежд и склонить ученых к неверию.

Ориентирами путешественникам служили звезды, разделенные тысячами миль пустоты; и порой, пролетая мимо одинокой и заброшенной планеты, они видели, как шевелилась и шла волнами первобытная слизь, где обретались неведомые чудовища, следя памятливыми и усталыми глазами за блистающим полетом корабля. Другие существа выпрямлялись во весь свой гигантский рост и изрыгали в пространство нескладные и кощунственные проклятия.

Однажды Корабль едва не поглотило огненное дыхание Того, чье Имя вызывает дрожь у жителей Земли и звучит в их шепоте в темные ненастные ночи. Корабль корчился в ревущих языках пламени, исторгнутых мириадами его глаз и пастей. Его ужасающая жена, воплощение зла, что терзало людей в баснословные времена, тяжело ворочалась рядом в грязи и, присоединяя свой голос к его реву, в пронзительных воплях безумной ярости изливала свою ненависть к человечеству.

Они видели столько Чудес и сталкивались со столькими Опасностями, что время — если это можно было назвать временем — текло незаметно; правда, времени здесь на самом деле не существовало, и День был лишь бесконечным полетом в лучах Солнца, а Ночь — лишь отдыхом в тени.

У Фейри были и другие занятия: они тщеславно нашивали на свои одежды всевозможные украшения, готовясь к прибытию на Марс.

К отвращению Старика, одна Старая Карга, состоявшая в Команде, сшила для него оранжевый халат, весь блестевший самоцветами, и подходящие к этому одеянию остроносые турецкие туфли.

Необходимо было также регулярно доить корову, которую для безопасности разместили на борту, да и Корабль постоянно требовал ухода.

В один достопамятный день Вахтенный от скуки заснул, спали и остальные путешественники — и внезапно все проснулись и осознали, что Корабль плывет под колоссальным шатром кошмарных облаков. То были багровые, зловещие тучи, жирные, склизкие и мокрые, а под ними простиралась земля, вся покрытая премерзкой тиной, невероятно изрытая и кишащая ужасными тварями. Затем ближайшая туча медленно набухла и уронила единственную громадную каплю; та с громким чавкающим звуком упала на землю, проделав глубокую яму и подбросив в зловонный воздух пресмыкающихся и комья ила.