Анна Субботина - Приключения тюремного лекаря

— В мирное время все болеют одинаково, и воины, и простолюдины, — заметил Март.

— Мирное время продлится недолго.

— Правда? Неужели кто-то осмелился бросить вызов непобедимому силлионскому войску?

Сигверт самодовольно усмехнулся и откинулся на спинку резного кресла. Вытянул длинные ноги, устраивась поудобнее, и неспешно заговорил:

— У Силлиона нет врагов за его границами. По крайней мере сейчас. Однако люди недовольны ростом налогов. Только я разобрался с северными провинциями, как пришли вести о волнениях на побережье. Я проехал одиннадцать городов, считая ваш, и везде слышал одно и то же: налоги, налоги, налоги…

— Многих ли казнили?

— Никого.

— Отрадно видеть, как власть имущие укрощают недовольных словом, а не оружием.

— Кое-кто считает, что плох тот правитель, что обирает народ до нитки, а в ответ на справедливое возмущение посылает войска. В народе не умеют решать проблемы разговорами, поэтому мир, о котором ты говоришь, может пошатнуться в любой момент. Теперь понимаешь, о чём я?

— Какое дело простому лекарю до мятежников? Я доволен своей судьбой и не жду перемен. Если в Силлионе и есть безумцы, готовые выступить против правителя, они быстро будут схвачены. Не понимаю, зачем ты говоришь со мной обо всём этом.

— Жизнь научила тебя осторожности, — понимающе кивнул Сигверт. Теперь он снова сидел, подобравшись и наклонившись через стол к Марту. — Но иные жители города были откровенны со мной. Люди недовольны поборами. Всё, что им не хватает — это немного решимости. Они поддержат кого угодно, если впереди них пойдут войска. Порфирогенет засиделся на троне. Пора изменить ход истории Силлиона, и я приглашаю тебя разделить эту честь со мной.

— Я без малого десять лет прожил в Лаконике, сплошь населённой мятежниками, — ответил Март. Сигверт взглянул на него с неприкрытым интересом, а Март уже смотрел в окно, любуясь поздними осенними цветами. Затем откинулся на спинку кресла, недовольно поёрзал, потянулся за подушкой, пристроил её под поясницу и ненадолго прикрыл глаза, наслаждаясь удобным положением. И только после этого заговорил, украдкой поглядывая, как кунг снова нетерпеливо постукивает по ножке кубка:

— Я знаю, чем заканчиваются восстания против сильных. Для несчастных — тюрьмами и помостом для казней, для удачливых — бегством на край мира. На что ты рассчитываешь, настраивая простолюдинов против правителя? Что тебе отдадут силлионский трон?

— Упаси меня боги от трона, силлионского или любого другого! У нынешнего порфирогенета есть законный наследник. Он молод, отважен, любознателен и…

— …верит тебе как родной матери, — перебил Март. — И, надо полагать, отблагодарит тебя за полученную власть. Чем тебе так насолил твой нынешний покровитель, что ты готовишь восстание за его спиной?

— Он не может простить, что когда-то я сражался против него и принудил к позорному миру. Не хочет видеть в своём войске верингов, которые атаковали его столицу десять лет назад. А теперь ещё и считает, что мне досталась вся слава после завоевания Лаконики. Он-то надеялся, что меня там прикончат. Потом надеялся, что я не вернусь из Тёмных земель, теперь вот послал уговаривать недовольных. Он не ждёт от меня преданности, а я не жду от него милостей.

— Почему он до сих пор не расправился с тобой?

— Он бы и рад, но не хочет ссориться с арантами. Боится, что аранский триумвират отзовёт сотню лучников, что нынче служат в силлионском войске. Так или иначе, сейчас самый подходящий момент. Люди разгневаны, наследник полон решимости, войска преданы мне и… словом, удача на нашей стороне.

— Какая увлекательная история. Жаль, у провинциального лекаря нет времени, чтобы выслушать её во всех подробностях. Меня не интересуют придворные интриги. Так что не смею больше тратить твоё время, — сказал Март и развёл руками. И едва скрыл довольную ухмылку, увидев на лице собеседника замешательство и досаду.

— Порфирогенет облагает налогами всех, — заговорил Сигверт, сдерживая недовольство. — Ты наверняка предпочитаешь тратить серебро на травы и книги, чем класть в кошели чиновников. При новой власти ты сможешь позволить себе куда больше, чем сейчас.

— Если бы я гнался за богатством и роскошью, я бы остался в Орзоруме, — с достоинством ответил Март. — Или перебрался бы поближе ко двору.

— Если мы победим, — а мы победим! — наши имена будут навек занесены в летописи Силлиона, — настаивал Сигверт. — О нас будут говорить везде, от земель верингов до Орзорума!