Анна Субботина - На пороге зимы

Грета сжала руки, пальцы чуть вздрагивали, но держалась она так же прямо и уверенно.

— Ему грозит казнь? — деловито спросила она.

— Не думаю. Однако делать на него ставку опасно. Равно как и на его ученика.

— Маркграф Оллард — умный человек. Если его положение так серьёзно, он постарается защитить свои богатства от посягательств короны. А мы знаем, что защитить короля порой может и пешка.

— Может. Но не когда у противника полный набор тяжёлых фигур, а у тебя — одна эта пешка и… быть может, ещё пара союзников. Послушай меня, Грета. В твоём плане слишком много слабых мест. Если маркграф Оллард не получит помилования — куда ты пойдёшь? Поедешь в Аранские горы, чтобы жить на женской половине, плодить полукровок и выслушивать, с кем в очередной раз шлялся твой муж? Если он вообще вернётся. Это совсем не та судьба, которую я тебе приготовила.

— Но… — Грета на миг отвела взгляд, прикусила губу. Оллард как-то обмолвился Элеоноре, что мальчишке плохо жилось на родине, но Грета, похоже, знала больше, и сейчас впервые засомневалась. — Тогда…

— Избавься от беременности. Пока не поздно. Какой у тебя срок?

— Четвёртый месяц, — быстро ответила Грета.

— Врёшь. Месяц назад мне по ошибке принесли чай с чабрецом, и ты сама его выпила. Ты бы не стала так рисковать. Избавься от ребёнка и забудь об этом. У тебя будут ещё дети от хорошего мужа.

— От кого?

— Позже узнаешь. Не хочу лишать тебя ещё одной надежды.

Элеонора поднялась, давая понять, что разговор окончен. В животе мягко толкнулось; Элеонора, не думая, накрыла место толчка ладонью. Растущее внутри неё существо было таким беспомощным и слабым, так нуждалось в защите…

— Я всё-таки поговорю с маркграфом, если позволите. — Грета поднялась следом, и Элеонора успела поймать её цепкий взгляд. И как она раньше не видела в нём зависти? Видела, но была уверена, что так далеко дело не зайдёт. — Я рассказала вам больше для того, чтобы вы подтвердили, что в эти месяцы я не ложилась ни с кем, кроме Такко. Я могу просить вас об этом?

— А ты правда не ложилась? — Элеонора вскинула бровь. — Или неспроста так уверена, что носишь маркграфскую кровь?..

— Весь замок знает, что я спала либо у вас, либо в маркграфских покоях. Вы же не думаете…

Она осеклась на полуслове. Элеонора медленно шагнула вперёд, и Грета попятилась, скрестив руки на талии.

— Я знаю, где ты спала, Грета. И клянусь, если ты перешла черту…

Кругляш тавлута, затесавшийся меж шахматных фигур, либо возвращают на место, либо бросают в печь. Грета привыкла читать по лицу Элеоноры, чтобы понимать: не время юлить. Но и сдаваться не собиралась: прикусила губу и вздёрнула подбородок:

— Вам ли не знать, что для зачатия ребёнка черту должно переступить с двух сторон! Вы вольны не верить мне. Но чем господин маркграф заслужил ваши обвинения?

— Маркграф Оллард умный человек, — отчеканила Элеонора. — Он знает, как шатко его положение. И может пойти на многое, лишь бы продлить род.

Она ещё раз окинула Грету цепким, внимательным взглядом, словно пытаясь забраться под кожу, разъять на части, проверить, правду ли та говорит. Пожалуй, правду. Иначе не пришла бы к ней.

Грета почуяла спавшее напряжение и чуть склонила голову:

— Простите, госпожа, что ослушалась вас. Но, если позволите, я бы всё же поставила в известность господина маркграфа. Я могу просить вас подтвердить, чей это ребёнок?

— Хорошо, Грета. Разве я могу тебе отказать? — улыбнулась Элеонора. — Мы вместе поговорим с господином Оллардом. Надеюсь, о твоей тайне больше никто не знает?

— Никто, госпожа.

— Очень хорошо. Пусть так и будет. А теперь уходи. Я всё ещё сержусь на тебя.

Грета выскользнула за дверь. Элеонора вышла следом, едва досчитав до пятидесяти. Спустилась в лекарскую, но пошла не к больным, а прямо к лекарю.

— Грета, ваша внучка, попала в беду, как часто бывает с молодыми девушками, — приступила она к делу сразу после приветствий. — Вы знаете, что страсти молодёжи — как река, чем запирать плотиной, лучше направить в нужное русло. Я поощряла их встречи, но… переоценила знания Греты, а может, и силу трав.

Она многозначительно замолчала, и старик-лекарь понял — поджал губы и покачал головой:

— Признаться, я желал ей брака с более… надёжным человеком. Парень, с которым она сейчас путается, хоть и болтают, будто хорошего рода, сам ещё дитё, не в обиду вам будь сказано.

— Согласна. Это не должно было выйти за рамки небольшой интрижки. Однако Грета оказалась слишком… мягкосердечной. И наивной. Ей не справиться без нашей помощи.