Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

“Доброе утро,” говорю я. - Я собираюсь поесть. Я вернусь.”

Скалистые волны рассеянно. - Ешь.”

Я плыву в спальню для утреннего ритуала. Я ем расфасованный завтрак (яичницу-болтунью со свиной колбасой) и пакет горячего кофе.

Прошло несколько дней с тех пор, как я в последний раз убиралась, и я чувствую запах собственного тела. Не очень хороший знак. Поэтому я вытираюсь губкой на станции для мытья губок и беру чистый комбинезон. Вся эта технология, и я не видел никаких средств для чистки одежды. Поэтому я принялся замачивать его в воде и на некоторое время помещать в лабораторный морозильник. Убивает все микробы, и именно они вызывают запах. Свежая, не чистая одежда.

Я натягиваю комбинезон. Я решил, что сегодня тот самый день. После недели оттачивания наших языковых навыков мы с Рокки готовы начать настоящие разговоры. Я даже могу понять его, не глядя на перевод примерно в трети случаев.

Я плыву обратно в туннель, допивая остатки кофе.

Хорошо. Наконец, я думаю, что у нас есть слова, необходимые для этой дискуссии. Вот так.

Я прочищаю горло. “Рокки. Я здесь потому, что Астрофаг делает Сол больным, но не делает Тау Кита больным. Вы здесь по той же причине?”

Рокки кладет устройство и инструменты на патронташ и поднимается по опорным рельсам к разделителю. Хорошо. Он понимает, что это серьезный разговор.

"да. Не понимаю, почему Тау не болен, но Эридани болен. Если Астрофаг не покинет Эридан, мой народ погибнет.”

- То же самое!” Я говорю. “То же самое, то же самое! Если Астрофаг продолжит заражать Сол, все люди умрут.”

"хорошо. То же. Ты и я спасем Эридани и Сола”.

”

“Почему другие люди на вашем корабле погибли, вопрос?” - спрашивает Рокки.

О, так мы собираемся поговорить об этом?

Я потираю затылок. - Мы...мы проспали всю дорогу сюда. Не нормальный сон. Особый сон. Опасный сон, но необходимый. Мои товарищи по команде погибли, но я-нет. Случайная удача.”

“Плохо,” говорит он.

“Плохо. Почему погибли другие эридианцы?”

“Я не знаю. Все болеют. Тогда все умрут.” Его голос дрожит. “Я не больна. Я не знаю почему.”

“Плохо,” говорю я со вздохом. - Какого рода больной?”

Он на мгновение задумывается. - Мне нужно слово. Маленькая жизнь. Одна вещь. Как Астрофаг. Тело Эридиана состояло из многих, многих из них.”

“Сотовый,” говорю я. “Мое тело тоже состоит из многих-многих клеток.”

Он произносит эридианское слово, означающее “клетка”, и я добавляю эти тона в свой постоянно растущий словарь.

“Сотовый,” говорит он. - У моей команды проблемы с ячейками. Многие, многие клетки умирают. Не инфекция. Не травма. Нет причин. Но не я. Я-никогда. Почему, вопрос? Я не знаю.”

Каждая отдельная клетка в пораженных эридианах умерла? Это звучит ужасно. Это также похоже на лучевую болезнь. Как мне это описать? Я не должен был этого делать. Если они космические люди, они уже должны понимать радиацию. Хотя у нас пока нет слов для этого между нами. Давайте поработаем над этим.

- Мне нужно слово: быстро движущиеся атомы водорода. Очень, очень быстро.”

“Горячий газ

". “Нет. Быстрее, чем это. Очень, очень быстро.”

Он шевелит панцирем. Он в замешательстве.

Я пробую другой подход. - В Космосе очень, очень быстрые атомы водорода. Они движутся почти со скоростью света. Они были созданы звездами давным

-давно”. Никакой массы в пространстве. Пространство пусто.”

О боже. - Нет, это неправильно. В космосе есть атомы водорода. Очень, очень быстрые атомы водорода.”

- Пойми.”

“Вы этого не знали?” “

" Нет.”

Я смотрю в шоке.

Как может цивилизация развивать космические путешествия, никогда не обнаруживая радиации?

—

“Доктор Грейс,” сказала она.

“Доктор Локкен,” сказал я.

Мы сели друг напротив друга за маленький стальной столик. Это была крошечная комната, но просторная по стандартам авианосца. Я не совсем понял его первоначальное назначение, и его название было написано китайскими иероглифами. Но я думаю, что это было место для навигатора, чтобы посмотреть на карты...?

- Спасибо, что нашли время повидаться со мной, - сказала она.

- Это не проблема.”

Как правило, мы старались избегать друг друга. Наши отношения переросли из “раздраженных друг другом” в “очень раздраженных друг другом".” Я был такой же частью проблемы, как и она. Но мы встали не с той ноги все эти месяцы назад в Женеве и так и не стали лучше.

“Конечно, я не думаю, что это необходимо.”

“Я тоже,” сказал я. - Но Стрэтт настоял, чтобы ты руководил этим делом через меня. И вот мы здесь.”