Александр Кондратьев - Свален ударом грома [СИ]

«Определенно, что им всем известно больше, чем мне. Но добровольных объяснений я от них вряд ли дождусь. Помочь разобраться в том, что здесь творится, мне может только Анатолий, не смотря на то, что и сам служит в какой-то секретной структуре. Если до завтра он на меня не выйдет, то надо будет поменять сим-карту и звонить самому, если до утра доживу в этом балагане, — невесело пошутил над собой Иван, усаживаясь на диван рядом с Ольгой. — А не меня ли утешить послали эту ряженую куклу? Да, хороша! Любого сможет к себе расположить такая особа. На это и расчет. Наивные, честные, горящие интересом к собеседнику глаза — умелая маскировка, не более. Держит в руках два коньячных бокала с янтарным напитком. Один, наверное, для меня. А официант, прежде чем отправился ведомый кем-то убивать меня, выполнил заказ. Молодец».

— Иван, а мы вас заждались уже. Вы обещали присоединиться к нашей скромной без вас компании. Разрешите поухаживать за вами, — не спросила, а констатировала факт Ольга, подавая Орлову бокал, с налитым наполовину янтарным напитком. — Держите. Это вам сегодня необходимо, как никогда. Поверьте мне, — неоднозначно, кокетливо произнесла Ольга.

— Спасибо, Оля. — Иван по привычке поднес бокал с коньяком к носу, чтобы удостовериться по запаху в подлинности коньяка. Подделывать «Арарат» мошенники так и не научились, изобрести искусственный аромат идентичный натуральному армянскому химики пока не могут, в отличие от многих французских коньяков. Иван в подлинности коньяка не усомнился, а вот посторонний запах, похожий на аскорбиновую кислоту обнаружил без особого труда, так ка обладал хорошей чувствительностью.

«Интересно, они все заодно или каждый играет сам за себя? — думал Иван, улавливая носом коньячный букет, с интересом наблюдая за троицей, собравшейся явно по его душу. — Была — не была, понадеюсь на новые возможности своего организма, которые бутылку коньяка объемом 0,7 литра нейтрализовали, словно минералочки попил или молока. Понять бы еще, на что «аскорбинка» должна повлиять: усыпить, заставить говорить правду и только правду и ничего кроме правды. Но, да ладно, посмотрю, чего более от меня ожидают, тогда и буду подыгрывать».

— За что пьем? — поинтересовался Иван.

— Вы пока пили за смерть, может наступила пора выпить за жизнь, Иван? — весьма глубокомысленно спросила Ольга. — Предлагаю выпить за жизнь, господа!

— За жизнь коньяк не обязательно пить. Жизнью лучше наслаждаться на трезвую голову. — Иван поставил бокал на стол. — «Ну, господа! Кто с Ольгой? Кто будет поддерживать даму? Кто из вас примется уговаривать меня осушить бокал?» — А вы пейте, господа. На меня не смотрите, я не в той сегодня форме. А вы, Оля, простите меня за нетактичность.

— Наверное, Иван Сергеевич прав. Не стоит за жизнь пить сегодня, а вот за присутствующих за столом прекрасных дам, за нашу несравненную Олечку предлагаю, господа, осушить бокалы до дна! — Семен Иосифович встал, за ним последовал Сергей.

«Молодец, Семен Иосифович, и реакция, и голова у тебя в полном порядке. Ведь надо быть конченным идиотом и женоненавистником, чтобы проигнорировать тост за дам. В паре, значит, играете с Ольгой. Если шеф, то будет жертвовать подчиненной, чтобы ушла со мной. Хотя, мужского интереса к Ольге не проявляет, тост не в счет. Неужели женщины его не интересуют? Жертвовать собой, кажется, собирается Ольга. Не для этих ли целей она находится в окружении Абрамова?».

— Если пить за дам, то нужен тост, господа. — Иван вновь взял в руку бокал с коньяком и встал. — Мы ведь не юнцы и не алкоголики. Тост, господа: однажды Адам, устав от одиночества, пришел к богу и попросил создать того, с кем ему никогда не будет скучно. Задумался бог. Попросил он у Адама часть его тела. Вырвал Адам пару своих ребер и протянул богу. Бог взял мужскую плоть, немного солнечного света, часть лунного сияния, стройность серны, изящество кошки, кротость голубя, белоснежность лебедя, дуновение ветерка, легкость пуха, добавил и болтливость сороки, потоки дождя, ужасы молний и раскаты грома. Перемешал все это и слепил прекрасную женщину. Вдохнул бог в нее жизнь и отдал Адаму: бери, и ты никогда больше не будешь скучать. Так выпьем за эту прекрасную божественную смесь. Господа офицеры, за несравненную Олю! Олечка, за вас! За вашу неземную красоту и божественное очарование!

«Какой же непростой Орлов! И с коньяком что-то неладное заподозрил. И легко выяснил с кем я здесь заодно. Действует как профи, а не как мужик из провинции. Кто же его так подготовил? — удивлялась Ольга, наблюдая за Иваном. — Не друг ли Анатолий Михайлович к подготовке приложил руку? Хотя, наверное, нет. Анатолий не обладает способностью выходить ни на шестой, а тем более седьмой уровень. Хотя и сам тоже не читается. Удивительно, что его еще нет здесь, когда такие интересные события вокруг разворачиваются. Я рассчитывала увидеть его. Есть у меня должок. А Иван, надо же, пьет коньяк, хотя явно догадывается, что там что-то подсыпано. Неужели так уверен в себе? Но я не знаю никого, на кого бы «аскорбинка» не подействовала. Действует даже на Полковника, на Охотника, на лучшего Охотника в Союзе. На чем только уверенность строится у Орлова, хотелось бы знать. Сколько загадок с ним, от него, вокруг него. А что ты хотела: легкую прогулочку на Землю совершить? Нет. Все не так и просто, как казалось. Необходимо решить задачку с тремя неизвестными, если хочешь доказать свою профпригодность…»