Александр Кондратьев: Свален ударом грома [СИ]

— А я рад этому. В том смысле рад, что я не твой папа и тем более — мама. Мне еще не доводилось быть у кого-то на первой странице жизни.

— Я тоже не была. «На последней странице приходилось не раз, а вот на первой — точно нет. Какой хороший парень! Мне даже не хочется убирать его руки. Он буквально согрел меня. Отогрел. Жалко, что придется с ним расстаться. У него своя жизнь. А у меня… а у меня… а у меня своей жизни никогда, кажется, не было…»

— Аленушка, у тебя опять руки похолодели. Тебе стало хуже?

— А? Что? Руки? Нет, нет, все в порядке. Просто задумалась. Что-то всплыло из прошлой жизни. Все, Алексей, начинаю новую жизнь. С чистого листа. Жалко, что я не журналист и книг писать не умею.

— А мне кажется, что мы все писатели, не зависимо от профессии и образования. Каждый человек пишет свою книгу жизни. Если человек талантлив в чем-то, в резьбе по дереву, в уходе за пчелами, в ковке металла, в воспитании детей, в продаже книг, то и книгу своей жизни он напишет талантливо.

— А ты не только журналист, но и философ. А как на счет утверждения, что жизнь — это большой театр, и все мы в нем актеры, — поинтересовалась Ар-Елена.

— Знаешь, с этим я тоже соглашусь. Наверное, человек сам выбирает себе роль, перед тем как ему предстоит родиться на земле, а затем сочиняет сценарий уже на земле, играет его, анализирует, что-то изменяет, добавляет, переигрывает, т. е. пишет книгу своей жизни. Сколько же томов книги жизни у каждого за плечами, наверное, знает только бог. Я думаю, что мы имеем возможность написать несколько томов книги жизни, чтобы можно было сравнить и выбрать.

— Да, Анатолий, ты правильный сделал выбор, что пошел в журналисты. Наверное, в скором времени литературный мир узнает новое имя. Алексей… извини, Алексей, но фамилию твою не знаю.

— Фамилия у меня зубастая, — улыбнулся Алексей, — Волков.

— Что ж, замечательно будет звучать: Алексей Волков! И на иностранные языки легко переводится, западному читателю вполне будет понятно, с кем будет иметь дело при прочтении очередного бестселлера…

Время полета от Свердловска до Новосибирска для Лены и Алексея за разговором пролетело быстро. Когда стюардесса объявила о том, что необходимо пристегнуть ремни, а самолет стал заходить на посадку, у Лены зазвенел сотовый телефон.

— Але, Аленушка? — спросил Толокнов Виктор Александрович.

— Да, пап.

— Аленушка, вы уже прилетели в Москву?

— Можно сказать, что да. Самолет на посадку заходит.

— У тебя все хорошо, Аленушка?

— Все хорошо. Не расстраивайся.

— Вова с тобой?

— С ним тоже все нормально. Спит, как суслик. Скоро буду будить.

— Ну и слава богу. Хорошо, Аленушка, что ты настояла, чтобы Сергей с тобой не летел. А то здесь такое, что лучше, что он был не с тобой…

— Что, пап, случилось? Что с Сергеем?

— Умер, Аленушка, Сергей. Доехал с аэропорта на машине до администрации и в машине умер. Кровь хлынула из носа, из глаз. Даже и не знаю, что с ним произошло. Страшная смерть, одним словом. Хорошо, что не с тобой был.

— А что врачи сказали?

— Обширное кровоизлияние в головной мозг.

— Но он же не был гипертоником! Обычно у них такое бывает. А Сергей спортсмен, не пил, не курил.

— Иногда, Аленушка, и здоровые люди умирают, и ничего с этим не поделаешь. Хорошо, что хоть семьи у него нет, а то как перенесли бы, не знаю. Сейчас распоряжусь, чтобы организовали похороны по высшему разряду. Парень то неплохой был, за три года добра не мало нам сделал.

— От меня, пап, венок закажи. Я на похороны возвращаться не буду.

— Конечно, Аленушка. В Новосибирске тебе делать нечего. Отдыхай в Крыму. Что сделаешь, Аленушка, все мы смертны, все под одним богом ходим.

— И еще, пап, мне на этот номер не звони. Я в Москве симку сменю, а то звонками девчонки замучат, не отдохнешь. А позже я сама позвоню, уже из Крыма. Хорошо?

— Хорошо, Аленушка. Только не забудь позвонить.

— Пап, позвоню, когда прибуду на место. Не волнуйся за меня. Пап, ну пока, а то уши закладывает, на посадку идем. Маме привет.

— До свидания, Аленушка.

Лена убрала мобильный телефон, посмотрела на Алексея, который пребывал в некотором замешательстве, так как стал невольным свидетелем телефонного разговора между дочерью и отцом.

— Алексей, — не ожидая вопроса, произнесла Лена, — этот звонок еще из прошлой жизни и достаточно печальный. Ты, наверное, понял, что та, другая Лена, должна быть сейчас в Москве, а завтра в Крыму. Я же настоящая сейчас здесь. Извини, что не могу тебе все объяснить, потому что не могу, это касается не только меня. У меня к тебе просьба.