Коллектив авторов - Старые долги

Этой ночью он стоял на самом краю её сна. Неважно, насколько сильно она старалась привлечь его внимание, он не подходил ближе. Вместо этого он повернулся и повел ее к ярким огням и к голосам. Она, конечно, сопротивлялась, она ненавидела всё это, зная, чем оно закончится. Она много раз проходила через эти порывы, побеги, попытки избежать града пуль — и всегда, всегда, она видела его упавшим. Видела, как кровь течет по полу, его, ее, Рамзеса, Атона, Исиды… Тот же ужас повторялся снова и снова, бился в ее голове, настаивая — ты знаешь, что делать! Но она этого не сделала, а значит, они всегда будут здесь, маня её к смерти.

Гейб сидел рядом с ним, когда Маклауд медленно выехал из элегантных жилых улиц в знакомое запустение заброшенного промышленного района. Мальчик ничего не сказал. Его руки на подлокотнике были неподвижны. Девочки, непривычно молчаливые, сидели сзади, с тревогой глядя сквозь окна — до тех пор, пока они покинули промышленный район и оказались на шоссе.

В зеркале заднего виде не показывалось ничего подозрительного. И все-таки Дункан знал, что они были где-то там. Черт! Наблюдатели! И ведь после того, как Джо умер, они обещали, что оставят его в покое. Нажав на газ, Маклауд направился к южной пустыне. Здесь их легко заметят, но и сами они сразу увидят погоню.

— Дункан? Сэр?

Маклауд немного успокоился, заставил себя расслабиться.

— Что происходит? Это… это не бандиты?

Предложенное Гейбом объяснение было заманчивым. Маклауд покачал головой.

— Не ваши бандиты, во всяком случае. Некоторые мои старые дела. Не беспокойтесь об этом.

Он видел телетрансляцию суда над Митосом, видел видеозапись казни — отсечением головы — и Квикенинг, что пропал даром внутри защитной оболочки камеры. И много лет спустя Маклауд был не в состоянии забыть те ужасные образы. Пять тысячелетий опыта, знаний и интеллекта изгнаны из мира в считанные секунды, и никакой другой причины, кроме ревнивого страха, тому не было. Звонок наверняка поддельный.

Постепенно, по мере того, как все больше миль оставалось позади них, а никакого преследования не было, его настроение улучшалось. Если это был трюк, то он не удался. Его автомобиль и на гористой местности ровно урчал, подвески специальной системы удерживали его на осыпающейся дороге. Большинство городов уже давно превратились в развалины, но то тут, то там небольшие группы людей по-прежнему упорно цеплялись за негостеприимную землю.

Они пересекли границу Аризоны около полудня. В маленьком городке сразу по другую сторону границы, они остановились и пообедали в кафе при небольшой гостинице. Угощенье предлагалось богатое, все вместе они долго изучали меню, обсуждая преимущества гамбургера против стейка из жареного цыпленка. Официантка, сердобольная женщина средних лет, снисходительно улыбнулась и заметила, что они хорошие дети, не такие, как обычно нынче.

В машине Дункан снова осторожно выпытывал информацию у своих подопечных, пытаясь выяснить, что они запомнили из их раннего детства. Не так много, как бы хотелось. Только Гейб помнил базу, где его родители были расквартированы, но его воспоминания оставались смутными и фрагментарными — именно то, чего можно было ожидать от малыша. К моменту появления тройни, Сэм Физерстоун был уволен из Ополчения, и семья переехала в Техас.

Там они жили обособленно. Дети обучались дома. Семья ездила в город ради церковных служб, но в остальном, только родители покидали дом. Кроме того, Сэм обучал детей навыкам, которые будут жизненно необходимы Бессмертным для выживания. Гейб не догадывался об этом, но Дункан знал, что шесты и гимнастика были отличными предшественниками для фехтования.

Благодаря его вопросам, дети охотно предавались воспоминаниям, и Горец получил впечатление о любящей, дружной семье. Они рассказывали, как долго летом, во второй половине дня, играли в пятнашки во дворе, пили лимонад и гонялись за бабочками. С нежностью вспоминали их большого, ленивого лабрадор-ретривера, как и всех коров, свиней и кур, каждая из которых, видимо, имела свое имя и характер.

— Почему вы уехали? — спросил, наконец, Дункан. — Ради бога, там было безопаснее, чем в Вегасе!

— Папа сказал, люди узнают, что на ферме живут только дети, — ответила Микаэла, — и придут ее отобрать, а нас при этом могут убить. Он сказал, что мы должны просто принять это и уехать. Так мы и сделали.

Дункан уже знал, что у них нет никаких известных им родственников, но даже при этом — такое решение идеальных во всем остальном родителей казалось непонятным.