Коллектив авторов - Старые долги

— Это тогда он потерял ноги? — наконец спросил он.

— О! Так ты действительно что-то помнишь? — искренне обрадовался Митос, и Дункан, как ни старался, не заметил никакой фальши. — Да, когда вытаскивал меня. Вот так иногда шутит судьба — на мне зажило как на собаке, а ему автоматная очередь прошила оба колена уже у самого вертолета.

— И ты никак не можешь рассказать, что именно вы с Джо делали в Африке?

— Да какая разница? — так же искренне удивился Митос. — Это было полтора десятилетия назад. Ты еще учился в колледже, и с головой у тебя был полный порядок.

— А когда стал непорядок?

— Я же говорил тебе, около пяти лет назад, — уклонился от ответа Митос.

— А что тогда произошло?

— Дункан, это не лучшая тема для разговора.

— А мне кажется, что самая замечательная.

— Раз ты этого совсем не помнишь, то твоя память защищает тебя от стресса. И лучше ей в этом не мешать.

— Я вообще ничего не помню! — огрызнулся Дункан.

— Но ведь ты всех узнаешь, и даже иногда вспоминаешь отдельные детали. Ну конечно! — Митос хлопнул себя по лбу. — Ты помнишь лишь то, что включил в свой выдуманный мир, пусть и в извращенном виде. А то или тех, кого там никогда не было, ты полностью забыл.

— Кое-кто сегодня заявил, что я вполне готов к выписке, — проворчал Дункан. — Доктор, вам не кажется, что вы сами себе противоречите?

— Дункан, — Митос обошел кресло-каталку, присел перед ней и посмотрел Маклауду в глаза, — я сделал для тебя всё, что мог. Но теперь ты должен помочь себе сам. К сожалению, ты не сразу попал в мою клинику, а предыдущее лечение принесло больше вреда, чем пользы. И я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь полностью восстановить свою память. Но как врач я тебя заверяю, что сейчас ты как никогда готов к тому, чтобы выйти отсюда. Тебе надо только принять и признать, что твой выдуманный мир — иллюзия, что его не существует — нет и никогда не было.

— Можно подумать, это поможет, — возразил Дункан, — и всё равно кроме него я больше ничего не помню.

— Ты даже не представляешь, насколько поможет! — заверил его Митос. — Потеря памяти — отнюдь не самое страшное. У тебя сейчас нормальное незамутненное сознание, ты способен воспринимать и критически осмысливать окружающую действительность. Всё, что от тебя требуется — перестать при каждом приступе мигрени бросаться на ближайшего прохожего с мечом, уверяя, что ты услышал «зов» и должен отрубить ему голову.

— Приступе мигрени? — недоверчиво переспросил Дункан.

— Да, у тебя были сильные головные боли после травмы. Мы постарались с этим справиться, но я не уверен, что они не вернутся. Но если ты бросишь пить и будешь соблюдать режим — есть все шансы, что их больше не будет.

— Я кого-то убил? — перебил его Дункан.

— Нет, — улыбнулся Митос. — Поверь, отрубить голову человеку не так-то просто. Но было несколько пострадавших. Одному парню ты повредил позвоночник, и он теперь полностью парализован.

— Я нападал на людей?!

— Ты был уверен, что они хотят забрать твою голову.

— Ты оправдываешь меня? Я что, маньяк, скрывающийся в клинике от правосудия?

— Дункан, успокойся. Или мне снова придется вколоть тебе снотворное. Ни от кого ты не скрываешься. И никто тебя не преследует. Тебя поймали, был суд, но твой отец щедро заплатил всем пострадавшим, в итоге они свидетельствовали в твою пользу. Тебе дали два года условно, которые ты провел в государственной психиатрической клинике, а потом отец перевел тебя сюда. Сейчас ты чист перед законом и вполне можешь вернуться к нормальной жизни.

— Это неправда!

— Что именно?

— Я не мог нападать на безоружных людей.

— Возможно, — легко согласился Митос. — У твоего отца всегда хватало врагов. Твоя фобия не была таким уж страшным секретом. Любой из них мог узнать о ней и нанять парочку негодяев, чтобы тебя спровоцировать.

— В смысле? — не понял Дункан.

— Ты носился со своей идеей о бессмертных, рассказывал о ней любому готовому слушать, даже начал брать уроки фехтования. Если бы в темном переулке на тебя напала парочка проплаченных придурков с мечами — ты бы искренне считал, что защищаешь свою жизнь. А им бы потом ничего не стоило спрятать свои мечи и выставить тебя опасным маньяком.

— А они были проплачены? И напали первыми?

— Увы, но теперь мы этого наверняка уже не узнаем. Твой отец тоже щедро им заплатил. Все пострадавшие многократно меняли свои показания, так что от истины там давно уже и след простыл. А сам ты ничего не помнишь о произошедшем.