Коллектив авторов - Старые долги

— Но половины тебе мало, тебе нужно всё!

— Да. И я этого не скрываю. И не вижу ни малейшего повода делиться с неверной женой моего пасынка.

— Аманда, солнышко мое, ты же знаешь, она тебя специально доводит. Не обращай на нее внимания, — глас разума принадлежал Фицкерну.

Дункан решил его поддержать и открыл глаза. Все разом замолчали.

— Он нас узнаёт? — первой спросила Кассандра.

— Да, Кэсси, — Дункан попытался улыбнуться и не пялиться на всех одновременно. Видимо, получилось у него не очень.

— Как-то он нездорово выглядит, — подозрительно заметил Фицкерн.

— Любимый! — спохватилась Аманда и явно наигранно бросилась обнимать своего мужа.

Она врет, отстраненно подумал Дункан. Он слишком хорошо знал Аманду и безошибочно отличал ее игру от ее искренности. И эта Аманда ему врала. Но во всём остальном это была такая же настоящая Аманда, как и настоящий Ричи, и настоящая Тесса.

— Господа, у меня для вас радостная новость, — привлек всеобщее внимание Митос. — Я рад вам сообщить, что мистер Маклауд уверенно идет на поправку и через пару недель я смогу его выписать.

Шокировать этим сообщением присутствующих ему более чем удалось, но вот судя по перекошенным выражениям лиц, обрадовать — очень вряд ли.

— К-к-как? Так быстро? — аж начал слегка заикаться Фицкерн.

— Прекрасная новость, — сквозь зубы процедила Кассандра. — Да вы просто волшебник, доктор.

— Я стараюсь, — скромно потупился Митос.

Кассандра бросила на него гневный взгляд, но промолчала.

— Это просто замечательно! — после короткого замешательства Аманда снова вернулась к бодро-восторженному тону. — Так мы сможем забрать его домой?

— Конечно, — кивнул Митос. — Но вообще-то я рассчитывал, что Джо Маклауд тоже сегодня будет здесь, ведь именно он оплачивает мои счета, и мне хотелось бы лично вернуть ему сына.

— К сожалению, в джунглях Амазонки явная нехватка взлетно-посадочных полос. Я сообщила ему. Он прилетит, как только доберется до ближайшего аэропорта, — ответила Кассандра.

— А почему наш выздоравливающий всё время молчит и всё еще прикован к постели? — подозрительно поинтересовался Фицкерн.

— О, Хью, не будь таким! Мак ведь только пришел в себя, дай ему время освоиться.

— Спасибо, дорогая, — Дункан улыбнулся Аманде, та в ответ послала ему воздушный поцелуй.

— Заверяю вас, к выписке мистер Маклауд будет в полном порядке. А теперь, если вы не против, прошу вас покинуть палату. Больному надо отдыхать, — Митос приглашающе указал на дверь.

Вечером того же дня Тесса вывезла Дункана в больничный парк на прогулку — в инвалидной коляске с наручниками, пристегнутыми к подлокотникам. Дункан надеялся, что это его шанс на побег — можно подумать, его удержит какая-то хлипкая колясочка, но перед выездом из палаты Тесса вколола ему миорелаксант, и план побега увял на корню.

— Зачем наручники? Я ведь всё равно не могу двигаться.

— С вами, мистер Дункан, никакие предосторожности не бывают лишними.

— Что, я настолько опасен?

— А вы не помните?

— Тесса, я тебя чем-то обидел? Или… напал? — встревожился Дункан.

Но Тесса не успела ответить, из кустов неожиданно появился Митос и безапелляционно распорядился:

— Мисс Ноэль, вы свободны, сегодня я сам с ним погуляю.

— Но доктор Пирсон…

— Мисс Ноэль!

— Слушаюсь, — понурилась та и молча ушла по дорожке к зданию клиники.

— Зачем ты с ней так?

— Она слишком тебя опекает.

— О, так ты теперь тоже со мной на «ты»?

— Не находишь, что глупо продолжать «выкать» пациенту, который тебе упорно «тыкает»?

— Да, конечно, — пробурчал Дункан. — Значит, здесь ты Адам Пирсон — доктор-психиатр?

— Здесь? — переспросил Митос. — Ах да, твои видения. Нет, Дункан, я тебя уверяю, я не бессмертное тысячелетнее чудовище из твоих кошмаров, а обычный человек из плоти и крови.

— И Митосом тебя никогда не звали?

Доктор замялся.

— Вообще-то звали. Это был мой позывной в северной Африке, где мы познакомились с твоим отцом.

— Мда? — скептически хмыкнул Дункан. — И чем же вы там занимались?

— Это секретная информация.

— От кого?

— Ото всех.

— И кем же, интересно, она засекречена?

— Правительством, конечно, кем же еще? — искренне удивился Митос.

— А какой позывной был у отца? — после непродолжительного молчания спросил Дункан.

— Наблюдатель.

Дункан замолчал. Всё это звучало чертовски логично. Не как мир, в котором никогда не было Дункана Маклауда, но как мир, в котором Дункан Маклауд мог сам придумать себя. Нет, он ни на миг в это не верил. Но слишком всё красиво складывалось. Хотя, возможно, именно эта идеальность и была главным признаком лжи.