Коллектив авторов - Старые долги

— Ты уже покидаешь меня? — раздалось сзади. Филипп проснулся и теперь смотрел на свою любовницу совсем не сонным взглядом. — Никогда не думал, что столь опытная воровка уйдет из дома без добычи. Или ты действительно рождественский ангел?

— А если так? — ответила Аманда, отступая к двери.

— Ну, если это так, то земные украшения небесному созданию не нужны, — сказал Филипп, ухмыляясь.

— А если я — воровка?

— Воровка должна сидеть в тюрьме или же быть казнена.

— Тогда лучше побуду ангелом, — решила Аманда.

Филипп довольно рассмеялся.

— Ладно, пришло время и мне сделать рождественский подарок. Подойти к окну и нажми на третий камень от правого угла.

Аманда настороженно пересекла комнату и сделала, как ей сказали. Скрытый механизм заскрипел, и открылся небольшой тайник, в котором находилась лишь одна коробка. Под пристальным взглядом Филиппа Аманда достала её и открыла. На темно-зеленом бархате лежало массивное ожерелье с изумрудами. Не сказать, чтобы оно было красиво, но точно стоило немало, благодаря камням и потраченному на него золоту.

— А где кольцо? — поинтересовалась она, разглядывая пустые места, предназначенные для кольца и серег.

— Не будь жадной, — снова рассмеялся Филипп. — Подарки не критикуют, по крайней мере, не вслух.

— И ты так спокойно отдаешь эти драгоценности? Если его продать, денег хватит чтобы купить этот замок.

— И зачем мне это? Пока я сижу здесь, мне они без надобности, бежать с ними я не собираюсь, так что я лучше подарю их одному рождественскому ангелу, навестившему несчастного узника в его застенках.

Тут уже Аманда не удержалась и тихо рассмеялась:

— Тоже мне несчастный узник. Все узники в подвале сидят, а не в королевской спальне отдыхают.

С этими словами она, вытащила ожерелье, спрятала его на груди, а коробку от него убрала обратно в тайник. Затем подошла к кровати и склонилась над мужчиной.

Их последний поцелуй был так же сладок, как и первый.

— Мне пора, — прервала себя Аманда.

— Да, скоро совсем рассветёт, а охрана выползет на обход. Как я бы ни хотел продолжить наше знакомство, но я не желаю обрезать тебе крылья и запереть в этих стенах. Лети, ангел.

— Когда-нибудь увидимся, — пообещала Аманда ему на прощание.

— Когда-нибудь, — услышала она в ответ, когда уже выскользнула за дверь.

Она заперла своего любовника и как могла быстро пустилась в обратный путь. Без всяческих помех она выбралась из крепости и припустила к тому месту, где бросила своего коня.

Уже встало холодное зимнее солнце, возвещая наступление нового дня нового года от Рождества Христова. «Великий праздник с удивительными подарками», — подумала Аманда, ощущая приятную усталость и тяжесть желанной добычи.

В бытии бессмертным монахом имелись не то чтобы существенные, но иногда весьма досаждающие неудобства. Каждые несколько десятилетий, а то и чаще Дарию приходилось менять обитель, в очередной раз прикидываться странствующим монахом и начинать заново в другом монастыре.

Иногда он мечтал о маленькой тихой церквушке на окраине большого города, чтобы быть там единственным постоянным служителем, а все остальные появлялись в церквушке лишь временно. И чтобы прихожане регулярно куда-нибудь переезжали… Дарий понимал всю несбыточность этой картинки, но ведь мечтать не запретишь.

А суровая реальность была такова, что и жители, и посетители любого святого места отличались завидным постоянством, и рано или поздно нестареющий брат по вере начинал бросаться в глаза и вызывать самые дурные подозрения. И Дарию приходилось всё начинать сначала. Раз за разом.

Впрочем, именно сейчас Дарию грех было жаловаться — с нынешним епископом Фурье они провели вместе едва ли не полвека. Сначала тот был простым послушником при монастыре, где в те годы жил Дарий, потом богатый дядюшка купил любимому племяннику приход в пригороде Орлеана. К тому времени в монастыре на Дария уже начинали подозрительно коситься, и он с радостью воспользовался оказией уехать вместе с воспитанником подальше от любопытных глаз.

А дальше всё получилось как-то само. Юный Фурье оказался тем еще карьеристом, и ни на одном месте не задерживался дольше пяти-семи лет: свое аббатство, потом снова монастырь, но уже в качестве настоятеля, потом неудачные интриги и перевод в деревенскую глушь, потом снова взлет и теплое местечко поближе к столице. Дарий сначала был при нём в качестве воспитателя, потом друга, потом уже и ученика. Когда Дарий спохватился, по известной Фурье версии ему должно было набежать более ста лет. А тот словно и не заметил ничего необычного. Лгать было уже бесполезно. Так что пришлось сказать правду. Или, по крайней мере, ее некоторое количество. Аббат Фурье принял ее на удивление спокойно, а Дарий так с ним и остался, периодически меняя имя и выступая в новой личине — для окружающих. А для самого Фурье с тех пор он стал бессменным братом Дарием.