- Ну сразу бы так и сказал. А то: "Пойдём те, сменим пришедшую в негодность одежду" - высказался я на родном языке, по дороге.
В самом центре прохладного помещения, со всех сторон закрытого красными, шёлковыми гардинами, красовался бассейн с голубой и неимоверно прозрачной водой, всем своим видом говоривший о готовности принять в свои объятия моё, давно не мытое, соскучившееся по обычной бане и изменившееся за прошедший год до неузнаваемости, тело. Спрашивать разрешения, на использование воды по назначению, было не у кого. Поэтому потрогав и попробовав её на вкус, я медленно снял с себя просоленную, в некоторых местах добела, рубаху, смешно дёрнув ногами, по очереди скинул сандалии, развязав тугую, на мой взгляд излишне толстую, шнуровку, избавился от штанов, и непроизвольно прикрывая руками причинное место, замер в нерешительности.
- Да пошло оно всё! Помоюсь, а там пускай делают со мной всё, что хотят! Если сумеют - пробормотал я слова, заменившие в данном случае молитву и сделав шаг вперёд, солдатиком пошёл на дно.
Почувствовав облегчение во всех членах, дальше резвился словно ребёнок, ныряя и плавая в лягушатнике, размером три на четыре метра, не способном, и при желании, сдержать в себе весь объём моих положительных эмоций. Шум воды, громкие: "ух ты", "вот это класс" и настроение десятилетнего троечника, затуманили мой, постоянно готовый ко всякого рода неожиданностям, разум так сильно, что я позабыл обо всём на свете и две пары внимательно изучавших меня глаз обнаружил только после того, как случайно повстречался с четырьмя босыми ногами, непринуждённо прогуливавшимися по мраморному полу. От неожиданности позволил себе нецензурно выругаться и замереть в воде словно суслик, резко встав на дно бурлящего бассейна. Слова, взорвав моментально образовавшуюся тишину, должно быть, испугавшись своей непотребности, почти сразу же растворились в шёлковых занавесках, а вот на изменение позы осторожного животного, мне понадобилось больше времени, чем того хотелось бы. Быстро избавиться от неё не позволило внезапно нахлынувшее удивление, легко скооперировавшееся с давно забытыми желаниями, бесстыдно стремящимися вырваться наружу и растущими буквально на глазах, к моему огромному сожалению, не только на моих. Мне пришлось проявлять прямо таки чудеса изворотливости, чтобы разрастающийся семимильными шагами конфуз не стал достоянием незнакомых людей, если быть до конца честным, напрямую виновных в его возникновении. Две стройные девицы, появившиеся на краю искусственного водоёма буквально из ниоткуда и отчего то решившие, что наше с ними знакомство пройдёт более гладко, если их крепкие, и отчаянно загорелые тела будут, также полностью обнажены, с любопытством глазели на меня. Не понимают, что ли, благодаря кому мои и так до нельзя обнажённые нервы, пришли в такое неестественное состояние? Попытался открыть рот, чтобы поинтересоваться их мнением о ситуации, но психоз внезапно достиг такого высокого уровня, что в срочном порядке пришлось утихомиривать его вручную. Получалось плохо, так плохо, что одной из девушек, больше похожей на мираж, чем на особь женского пола из плоти и крови, взбрело на ум, что она в состоянии помочь моему горю. А иначе с чего это вдруг эта аппетитная смуглянка, грациозно присев на краю мраморной ямы, плавно перетекла в бассейн, и стоя по грудь в воде, медленно направилась в мою сторону. Ссутулившись до невозможного, попытался показать незамысловатым движением, что от её поступка мне становится только хуже и своими необдуманными действиями она лишь усугубляет моё, и без того не простое положение. Но девица, нагло глядя в мои не моргающие глаза, упорно двигалась вперёд доводя мой нервный срыв до крайней точки, за которой и до полного душевного безумия рукой подать.
Сколько раз вылазил из бассейна, с кем конкретно снова в него нырял, где и в обществе какой из девушек, проводил минуты расслабляющего массажа, даже сейчас, сидя за столом с яствами, и с бокалом сладкого, красного вина в руке, припомнить не могу. Да и что можно требовать от человека, поинтересовавшегося именами коллег по сауне, лишь в момент расставания с ними? Верно раздолбай. Но всему этому есть оправдание, весомое и, на мой взгляд, абсолютно железобетонное. Я почти год не общался с женщиной. У меня не было возможности не то что просто поговорить с ней, а отсутствовало право хотя бы одним глазком посмотреть в след самой захудалой и некрасивой, в свои то не полные двадцать восемь лет. И, какие после такого длительного воздержания у нормального мужика могут быть воспоминания о только что произошедшем? У меня сейчас и чувств то никаких не осталось, кроме нестерпимого голода, и ощущения добросовестно выполненного долга, по отношению к лицам противоположного пола. Да простят меня поборники нравственности, но в данную минуту на всё остальное мне наср...
Читать дальше