Андрей Панов - Алтарь

— Нет, Вань, не сыскал, — отвечал Поликарп. — Видать, не туда она упала, не к нам…

— Жаль, — Иван сел напротив собеседника прямо на ещё сырую от росы траву и тут заметил суслика. — Что енто у тебя за зверушка, Евграфыч? Никак хорёк?

— Суслик. Сам пришёл… Раненый он…

— А ты, значить, залечил его, помог, значить, в беде брату меньшому… Хороший ты человек, Евграфыч, добрый. Жить тебе долго…

— Это уж как Природа решит. Жить нам иль помирать — Природы дело, не нашенское с тобой.

— Да уж… А звездами кидаться чьё дело, а? Скажи, Поликарп.

— Звездами, говоришь, кидаться?.. А знаешь ты, что там, за небом?

— Ну пусто там, темно — ночь вечная… И звезды полыхають, что твой костер.

— Вот: пусто там, Иван. Даже воздуха нет в Космосе. Все там другое, не по-земному. И Природа там другая, не понять нам её… Да и не звезда то была, видать. Камешек, поди, какой.

— А чё ж он сверкал-то тадыть?

— Не знаешь ты, Ваня, Природы земной… Раскалился он, когда на землю падал.

— А земля, что ль, огненная? — Усмехнулся Иван.

— Поверь мне, Ваня. Ну, не объяснить тебе это — не поймешь ты.

— А чё ж он прыгал-то из стороны в сторону, как резиновый?

— А это уж, прости, Иван, померещилось тебе спьяну.

— Не веришь, значить… — Иван огорченно вздохнул и встал. — Ну, ладно, Евграфыч, пойду я… Если что — заходи.

— Ты на меня обиду не держи, Иван, — сказал бородач. — Загляни вечерком, я вина свойского открою — попробуем.

Глаза Ивана заблестели, он широко улыбнулся:

— Загляну, Евграфыч. Очень рад буду.

Они пожали друг другу руки, и Иван побрел домой, оставляя позади себя резкий запах водочного перегара.

Вечером Иван, как и было обещано, пошел к Поликарпу, так как не мог упустить случая бесплатно выпить, да не просто так выпить, а отведать поликарпова вина, лучше которого ни у кого в деревне не было. Ну и, конечно, он надеялся на хорошую закуску, потому что с прошлого вечера, проведенного у Лукерьи, ничего путного Ивану в желудок не попадало.

Тем временем, Поликарп, приготовив ужин и достав из погреба пару бутылок вина, сидел в кресле с сусликом на коленях и читал интересную книгу, приобретённую в его недавней поездке в город.

В дверь постучали, и Поликарп, отложив книгу, впустил гостя в дом. Иван, поздоровавшись, сел на предложенный ему стул и вдруг спросил:

— Может, я рановато? А, Евграфыч?.. А то я могу и попозжей.

— Нет, Ваня, — ответил Поликарп. — Восемь часов уже. Как раз время ужинать. Осталось только стол накрыть.

Тут Иван заметил бутылки с вином и понял, что пришёл вовремя.

— А ты знаешь, — повеселев, обратился он к Поликарпу, — я только что тваво суслика кормил. Да-а!.. Нашёл в шкафу горсточку риса. Другого-то ничего у меня нету… А ещё полкартохи с обеду осталося — тоже ему отдал. Варёную… Ничего не пожалел — последнее скормил! А ведь сам мог…

— Погоди, — удивился Поликарп. — Как это ты мог только что моего суслика кормить, если он уже два часа как здесь сидит? Может, то другой был?

— Да не, Евграфыч, — твой. С бинтом омотанный.

— А ты не пил, Иван? — заподозрил неладное Поликарп.

— Не-е! Как можно?!.. Ну… только с утра — опохмелился. А как от тебя домой пришёл — ни капли, ей-богу.

— Ладно, Иван, верю. Но как же так могло получиться-то?.. Вот штука!..

— Да, Евграфыч — чудно всё енто… А мож какой оборотень был, а?.. Из ихних — из чертей? А, Евграфыч?.. Обернулся твоим сусликом и пришёл ко мне, значить, туды его в корягу! Мож какую беду хотел накликать или, чего доброго… сглазить меня?! Ихний брат давно мне грозится, чтоб им всем пусто было на тамошнем свете!

— Ты, Ваня, глупостей-то не говори, не бывает их — чертей твоих да оборотней.

— А суслики бывають?

— А суслики бывают. Вот в этом-то вся и загадка.

Тут раздался стук в дверь и вошёл Авдот. Поздоровавшись, он обратился к Поликарпу:

— Ты не запамятовал, Поликарп, что обещался ко мне сегодня с ружьишком пойти — хоря покараулить?

— Нет, Авдот, не забыл я. Сейчас поужинаем и пойдём… Присядешь с нами?

— А что ж не присесть?! Присяду… Чувствуется, грибки у тебя на ужин, а?

— Да, грибы. Жареные. С картошкой.

— А к ним винцо, — не удержавшись, вставил Иван. — Своё! Поликарпово!

— Ну, тогда я наверняка остаюсь. Не каждый день этакой… напиток пьёшь!

— В таком случае, — сказал Поликарп, — прошу к столу.

Спустя некоторое время, поужинав, все поднялись из-за стола, и Иван, попрощавшись, сразу ушёл домой, а Поликарп, сняв со стены двустволку, направился вместе с Авдотом устраивать засаду на хорька.