Наталия Ипатова: Рваная грелка-2

— Н-н-е надо…

— Нет, надо, может быть вам и все равно, но так положено, вот мое удостоверение. Удостоверились? Тогда садитесь.

Наш разговор происходит на верхней палубе речного трамвайчика, день паршивый, моросит дождик и поддувает под тент. Поэтому мы здесь одни. Я наклоняюсь к портфелю и достаю чуть початую бутылку водки и два бумажных стаканчика.

— Я не пью…

— Я тоже не пью, но без этого антуража мы будем выглядеть здесь странно, не правда ли?

— Тогда, чтобы зря не стояла… налейте мне, больше, больше!

Он опрокидывает стаканчик, так, что ему может позавидовать любой абориген, в этом-то и все дело, он утверждает, что не абориген…

— Начну пожалуй, с тех фактов, которые известны мне достоверно. Неделю назад Председателю ФСБ, по казалось бы абсолюто недоступной для подслушивания и вмешательства линии, позвонил неизвестный. Неизвестный потребовал контакта на высоком уровне, он утверждал, что владеет информацией черезвычайной важности, даже угрожал. В подтверждении весомости своих слов он привел некоторые сведения, касающиеся секретных операций ФСБ, дословно и очень долго диктовал материалы заседаний Правительства, без купюр естественно, и многое другое, что даже мне, заму Председателя, не положено знать. Попытка засечь подключение ничего не дала.

На контакт идти пришлось, но попытка взять неизвестного окончилась плачевно — группа захвата и вообще все, кто был задействован в операции, были обездвижены, хотя никто и не погиб, все участники пролежали в отключке несколько дней.

Этот Х снова позвонил, и опять приведя несколько сверхсекретных фактов, заявил буквально следующее, он-де является «инопланетянином» и хочет предоставить важную информацию на самый верх. Он потребовал конфиденциальной встречи с самим Председателем или его замом, и пригрозил в случае невыполнения его требований огласить, скажем так, очень многое.

Таким образом вы приперли нас к стенке и заставили играть по своим правилам.

Вот, я здесь перед вами и жду «инопланетных» откровений.

Мой собеседник сгорбившись сидит и глядит на проплывающие мимо берега Москвы-реки. Наконец он прерывает молчание.

— Мы сюда пришли за технецием, очень знаете ли хороший материал: выскокотемпературный сверхпроводник и высокая температура кипения, одновременно и катализатор и ингибитор, радиоактивен ну прочее…

Делается это так, прибывает группа добытчиков, за срок равный вашим двум-трем столетиям вблизи звезды строятся лазеры и накапливается энергия для пробоя звезды до самого ядра. Потом импульс и по каналу выплескивается глубинный материал. По пути происходит несколько ядерных реакций и в итоге получается технеций.

— Ну и что?

— Вы в самом деле не понимаете?

Он раздраженно смотрит на меня.

— Когда это происходит звезда на несколько тысяч лет теряет стабильность, да и звездный материал выплескивается… Короче, после импульса на вашей планете не останется ничего живого, выжарит на километр вглубь.

Поймите, мы никакие не ученые, мы в вашей терминологии шахтеры, обыкновенные шахтеры на подряде. До вас нам дела нет и ничего личного. Но когда мы прибыли сюда, по вашему это было в 18 веке, ваше существование было очень неприятной неожиданностью.

— Неужели у вас так просто, взяли и «выжарили» пять миллиардов разумных существ?

— Хэ, конечно нет, если бы об этом узнали наверху… Но как узнают? В 18 веке радиволн отсюда не было, все что идет сейчас, можно вполне списать на наше присутствие. И в конце, концов, вы много знаете, или может сильно интересуетесь, например, дикими племенами, которые еще сейчас иногда находят где-нибудь в Борнео? Хочу вас успокоить, межзездное ООН собирать по поводу вас не будут. Без фанфар обойдутся.

Сначала мы долго спорили, но потом… Знаете, если мы вернемся, то потеряем свой бизнес? пустой прогон туда обратно дорого стоит, и существенно укоротим свою жизнь, у нас, как и здесь, то есть как и везде, за все надо платить — есть деньги, живи хоть миллион лет, нет, извини-подвинься. Мне это не понравилось, но идти против было опасно, знаете, несколько совершенно случайных несчастных случаев произошедших с громогласными идеалистами заставила меньшинство заткнуться.

Бешенно строим, прямо по стахановски, это там, на той стороне Меркурия, Осталось семьдесят лет, а потом раз, и технеций!

— Он опять лихо опрокинул стаканчик водки, я даже не заметил как было налито. По шахтерски.

— Вы это, вообще какие-то осьминоги?