Роман Андреев - Марс будет жить!

Прошло немало времени, прежде чем они настигли Дракона. Он укрылся в неглубоком кратере и стал почти неузнаваем. Серые наросты исчезли, обнажив матовую поверхность тела. Яркие цветные крылья сменились крыльями поменьше. Чудовище расправило их, и теперь они нестерпимо для глаз блестели на солнце. Крыльев было четыре, и — старик знал об этом — они были покрыты черной, всегда теплой на ощупь драконьей чешуей. Дракон устал, — подумал Джед. Но старик знал, что чудовища не устают — просто начинается период новых трансформаций. Вот из бесформенной туши вырос отросток. На мгновение замер и… развернулся в большое сетчатое ухо. Оно сразу же пришло в движение и стало медленно поворачиваться по кругу. «Прислушивается», — подумали оба. Инстинктивно они еще крепче прижались к земле и даже затаили дыхание. Когда старик поднял голову, у чудовища к уху добавились глаза: их было два, и находились они на короткой шее, отливавшей серебром. Шея медленно поворачивалась, и глаза ярко вспыхивали на солнце.

Старый У и Джед притаились за невысоким гребнем кратера. Сын — молодой и горячий — уже рвался напасть на Дракона, но отец удержал его.

— Нельзя нападать, когда он видит, — он может сжечь огнем, — объяснил старик. — Когда глаза будут смотреть в другую сторону, надо взять камень и попасть по шее, чтобы он не смог больше ею пошевелить. Вот тогда и нужно нападать.

— Так значит, ты для этого столько циклов кряду заставлял меня кидать камни? — спросил Джед.

Старик ничего не ответил, но улыбнулся: сын всегда был смышленым.

Хотя Джед выбрал булыжник поувесистей, его бросок был, как всегда, точен, — камень угодил прямо в середину шеи… Чудовище замерло. Марсиане бросились к Дракону.

Старик специально взял с собой стальной штырь — голыми руками ни чешую, ни, тем более, Хрустальный Глаз не добудешь. Сейчас он стоял в стороне и наблюдал, как ловко орудует инструментом его сын. Один точный удар, — глаз вывалился из глазницы! Еще один, — и посыпалась черная горячая драконья чешуя. Чудовище заторможено шевелилось, потрескивало и утробно стонало, сыпало в стороны искрами, но сделать ничего уже не могло.

После того, как чудовище было окончательно повержено сыном и совсем перестало подавать признаки жизни, старик подошел к нему. Оно было другим: совсем не походило на то, с которым когда-то сражался он. То напоминало распустившийся цветок. Только там, где должен был находиться пестик, была маленькая, серебристого цвета, голова. Она поворачивалась на короткой шее, а вместо морды — большой Хрустальный Глаз. Этот Дракон — другой породы. Он был значительно больше. Мощная нижняя часть, распластавшись по земле, опиралась на четыре массивные лапы, глубоко засевшие в почву. Верхняя часть тела — изящная, матово блестевшая в лучах солнца, казалось, жила отдельно от нижней. Она соединялась с ней шестью круглыми сочленениями, от каждого из которых шло по одному, совершенно одинаковому, массивному отростку. Отростки исчезали в верхней части тела чудовища, из которого росла голова с двумя Хрустальными Глазами. Впрочем, все это было уже в прошлом — Дракон умер.

Старик подошел еще ближе. Странно. Тело поверженного существа было испещрено какими-то непонятными знаками и значками, а кое-где даже украшено причудливыми орнаментами. Они были разными по форме и цвету. Черные, красные, красные с белым, синие — они располагались не хаотично, но подчиняясь какой-то логике, природу которой старик постичь не мог. Особенно его заинтересовал один орнамент — небольшой, прямоугольный по форме, он был покрыт чередующимися красными и белыми полосками. В левой верхней части стройность узора нарушалась другим, значительно меньшим прямоугольником. Он был синего цвета и внутри него рядами теснились золотистые звезды. Старик попытался сосчитать их, но сбился, едва дойдя до сорока, — звезды мельтешили, срываясь со своих мест. «Старость — не в радость, — подумал он, — совсем плохо стал видеть». Затем наклонился и поднял кусок черной драконьей чешуи. Поднес к орнаменту и попытался отскрести — чешуя крошилась, не повреждая полосы и звезды. Старик горестно вздохнул и опустил руку…

Они шли назад с сумками, туго набитыми трофеями. В них грудой лежали и драконья чешуя, и оба Хрустальных Глаза, и все то, что они смогли отковырять и содрать с тела мертвого чудовища. Старик испытывал небывалый душевный подъем. Пожалуй, он радовался даже больше, чем его сын — сбылась Мечта. И это было куда как больше, чем ЕГО Мечта — сбылась судьба планеты. Старый У понимал это. Сын был слишком молод, чтобы понять.