Андрей Лазарчук: Ведьма с проспекта Большевиков

Кулагин(мрачно). Чтоб было умопомрачение, надо, чтобы этот ум был. Хоть полкоробка.

Коля.Ты слушай. Иду вот так домой, как раз из тех гаражей, думаю, что да как, и встречает меня соседка. Я её даже не помню как звать, с третьего этажа, квартира вот так направо. Красивая такая стерва, я ещё думаю: вот всё при ней, а меня на неё нипочём не встанет… Останавливает. И говорит: ты, говорит, про Стоеросова и думать забудь, он месяца через три сам ноги протянет. А ты пока подсуетись, в дела вникни, на себя побольше взвали, вот тебя на его место и посадят.

Кулагин.Та-ак…

Коля.И всё слово в слово! Только не через три месяца, а через два — инфаркт, не откачали, помер. Ну, меня и назначили… вот всё слово в слово, клянусь! Так ты слушай дальше. Вчера меня эта соседка на лестнице поджидает. Улыбается. Меня аж мороз прошиб. И говорит: как оно, по-моему вышло? Я растерялся: да, спасибо, грех на душу, а откуда вы знали… лабуду какую-то несу. А она так ладошкой по перилам пристукнула, я замолк. Она говорит: ты моего совета послушался, попользовался, с тебя теперь пятьсот баксов, и живенько, а не то я тебе яйца заварю.

Кулагин.Че-го?!

Коля.Яйца, говорит, заварю.

Кулагин.Это как?

Коля.А я-то откуда знаю? Может, автогеном. Может, ещё чем… Уточнять как-то неохота. А у меня только двести, я еще даже получку новую не получил, а заначка вся на банкет ушла… У тебя неучтенные баксы есть?

Кулагин.Так ты что — собираешься ей платить?

Коля.Ну… По справедливости если, я же ей всем обязан. А то сидел бы сейчас в «Крестах»… Это ж только в телике идеальные убийства получаются.

Кулагин.Боишься?

Коля(долго молчит; после паузы). Боюсь. Ты вот её не видел, а я… Боюсь. Да! Есть в ней что-то такое… лучше б век не знать.

Кулагин.Ладно, найду я тебе три сотни… До понедельника дело терпит?.

Коля.Я отдам, ты не думай.

Кулагин.Да я вообще-то не об этом думаю… Ладно, забыли об всякой хрени, наливай. Ну-ка, что у тебя за лещик?..

Яхта — небольшой прогулочный катамаран, на палубе несколько шезлонгов. Помимо команды — троих оченьзагорелых парней, - иМашисКулагиным, плывут ещё молодые родители с оченьвреднойочкастойдевочкойлет четырёх. ПапаСлавакрупен и весь покрыт пивным жирком,мама— молодая красотка.

Девочкаразвлекается со здоровенной радиоуправляемой барби-машиной, предусмотрительно привязанной верёвочкой к шезлонгу.

Девочка.Сикота цать!

Машина, громко наигрывая какую-то жуткую мелодию, бросается по палубе. Верёвочка натягивается, машину подбрасывает и разворачивает.

Девочка.Сикота цать!

Машина бросается в другую сторону.

МашаиКулагинстоят над бортом, облокотившись о леера.

Маша.Ну, хоть немножко нравится?

Кулагин.Дас ист фантастиш! Тишина, покой…

Маша.Скоро будет остров. Там будут шашлыки. И много красного вина. Хорошего. Вон у Славы — (она кивает на папу девочки), — свои виноградники в Крыму.

Девочка.Сикота цать!

Кулагин.Знаешь, какую песню я спою, когда вмажу? «И за борт её бросает…»

Навстречу идёт белый теплоход. Негромко гудит.

Маша.Ну когда ты повзрослеешь? У тебя дочь тебя старше. Звонила сегодня, между прочим.

Кулагин.О-у! И как она?

Маша.Последний экзамен остался.

Кулагин.Это я догадываюсь. А поподробнее?

Маша.Поподробнее — взял бы и сам ей позвонил, поговорил.

Кулагин набирает полную грудь воздуха, длинно выдыхает.

Кулагин.Она мне скажет: «Па, всё нормально, я побежала». А если сильно повезёт, добавит: «Ну, чё ты переживаешь?»

Маша.Но ты же переживаешь? Вот и скажи ей про это.

Кулагин.Машка, ты же сама всё знаешь. Ей со мной стало не интересно. Это бывает.

Маша.В этом ты весь. Вместо того, чтобы решать проблему, умно объясняешь, почему этого нельзя сделать.

Кулагин.Да нет же, просто ребёнок должен повзрослеть и поумнеть. Я не могу ускорить этот процесс. И ты не можешь.

Теплоход проходит мимо. С палубы машут руками.