Илья Бриз - ВЗОЙТИ НА ПЕРЕВАЛ

— Он будет только счастлив, мой герцог! — заявила леди Дорофея, выпячивая вперед свой необъятный бюст. Перед операцией она скинула почти всю одежду, оставшись только в плотных лосинах, не скрывающих почти ничего. Вот тут юноша все‑таки не выдержал и дотошно обревизовал взглядом внушительные груди баронессы. Посмотреть было на что — несмотря на размер, а может быть именно благодаря ему, бюст был не просто красив, а поражал своим величием.

— Но вы же понимаете, что это невозможно? — не столько спрашивая, сколько утверждая, Кирилл оторвал все‑таки взгляд от этого великолепия и благоразумно кликнул принцессу, ожидавшую окончания операции снаружи. Баронесса горько вздохнула и, не утруждая себя облачением, покинула шатер, подхватив свою одежду с широким ремнем. Кинжал в ножнах, висевший на этом ремне, мало чем уступал в размерах обычному мечу.

А герцог в очередной раз вынужден был задуматься об этой, теперь уже совершенно явно проявляющейся собственной обаятельности, действующей совершенно независимо от желаний Кирилла. И, что хуже всего, не только на прекрасную половину человечества, но и — к генаям собачьим! — на мужчин. Ведь баронесса явно не врала, говоря, что муж будет счастлив. Нравы в Европе достаточно свободные, особенно, как это ни странно, именно в дворянском сословии. Благородные грешат напропалую. Но хоть какие‑то приличия должны же соблюдаться?! В конце концов, с чего вдруг она решила, что самому герцогу это надо? Нет, она ему не противна — фигура даже при таких габаритах очень неплохая. И его самого относительная юность здесь тоже ни причем. Разница в возрасте на Наташке никогда не являлась препятствием для весьма близких отношений. Истории известны неоднократные случаи браков при превышении возраста одного из супругов более чем на столетие. Среди черни гуляет известная поговорка «Причиндал ровесников не ищет». Но… А, собственно говоря, чего это он сам перед собой оправдывается? У Правящего герцога должны быть определенные рамки? Глупость! Нет в Европе конституционных монархий, только абсолютные. Здесь и слова‑то такого не знают — конституция. Законы есть, опять‑таки утверждаемые монархом, который может изменить любой из них по своему усмотрению. То есть он — над законом! У подавляющего большинства королей есть свой совещательный орган, но без права решения. У самого Кирилла сейчас это штаб, где собраны наиболее близкие ему люди. Может быть не самые умные и, тем более, не самые зрелые — ядро составляют юноши, учившиеся с ним в джурской академии — но притом самые знающие науки Создателей, до того неизвестные на Наташке. А это уже совершенно другой уровень кругозора. Хммм, что‑то он сам не заметил, как съехал с одной темы на другую. Недостаточно адекватен из‑за ранения? Возможно. Все‑таки не зря воткнул в устав статью об ограниченной годности командиров. Во всяком случае, тогда герцог точно был на все сто здоров и, следовательно, в своем уме.

На следующий день ямки от вырванных зубов уже отчаянно чесались лезущими новыми резцами. Правая рука уже почти не болела, покоясь на широкой косынке, левая работала отменно. Кирилл хотел догрызть яблоко, но пришлось сунуть его в раскрытую пасть повернувшей голову Занозе. Уздечка висела на передней луке седла, но кобыла шла рысью, сама ровно придерживаясь рядом с трофейным гнедым Мишки. Герцог достал из седельной сумки еще одно яблоко и каблуками придержал кобылу, отставая от брата. Надо проведать раненых друзей в лазарете.

Сангарская армия шла по Баритии, останавливаясь только на ночлег, с максимально возможным темпом. Даже прием пищи производился на ходу — лошади переводились на медленный аллюр, но потом вновь шли рысью, иногда даже срываясь на иноходь. Нередко всадники, уставшие от непрерывной скачки, соскакивали с седел и бежали рядом, давая отдых своим лошадям до ближайшей замены на запасного коня. Все‑таки человек, не обладая значительной скоростью бега на больших дистанциях, заметно превосходит своих подкованных друзей выносливостью.

Тактика Кирилла явно оправдывала себя. Противник просто не успевал получать вовремя сведений о приближении сангарцев и только наблюдал, как армия не снижая скорости, на глазах вражеских офицеров огибает города. За пять суток, что герцог валялся в кибитке, было пройдено почти невероятное расстояние — семьсот двадцать километров. Весенняя погода радовала, противник, изредка все‑таки получая предупреждения о подходе чужой армии — голубиную почту, также как и резвых степных жеребцов, привезенных купцами с самого юга Европы, никто не отменял — все равно не успевал сосредоточить достаточно крупные силы, чтобы попытаться остановить сангарцев.