Морис Ренар - Необычайные рассказы

— Это великолепно придумано! — воскликнул кюре. — Но ружья…

Фома пролепетал:

— Есть ружья барина… которые он привез из своих путешествий…

— Принесите их, — сказал я.

— Но они… в бариновой комнате…

При этих словах мы переглянулись. Наконец, кюре решился и скоро вернулся с двумя винтовками и разрывными пулями.

— Лучшего оружия и не придумаешь, — сказал он.

И действительно, когда я впоследствии навел справки, то оказалось, что одно ружье было американской винтовкой для охоты на крупных хищников, а другое — магазинным штуцером Винчестера.

— В котором часу мы отправимся? — спросил кюре.

— Я думаю, что разумнее всего будет в четыре часа. Не следует рисковать опоздать к его выходу, не правда ли?

— Хорошо. Я пойду в церковь отслужить мессу. А вы поспите немного, господин Дюпон… Должен признаться вам, что меня берет нетерпение пуститься в путь…

— Ах, господин кюре — Бог знает, что бы вы сказали, если бы это чудовище лизнуло вас…

Около половины шестого, сделав большой круг, необходимый для того, чтобы добраться, куда нам надо было, аббат Ридель в охотничьем костюме с ножом за поясом, и я, в таком же виде, подымались по сухой тропинке горы, шедшей параллельно пропасти. Мы были выше леса и равнины, но из предосторожности шли подальше от края. Скоро я узнал по просвету деревьев, что мы дошли до тропы, ведущей к пещере. Следовательно, мегалозавр находился тут, под нашими ногами… Тогда мы направились прямо к обрыву и скоро перед нашими глазами постепенно стала вырисовываться внизу под нами лужайка.

Нас поразил донесшийся к нам зловонный воздух.

Кюре опустился на землю, я сделал то же, и мы поползли к краю бездны. Я добрался первый.

— Стойте, — сказал я. — Вот он!

Наш враг неподвижно лежал на траве около входа в пещеру.

— Он спит, — прошептал кюре.

Но я разглядел безжизненный широко раскрытый глаз.

— Он умер, — возразил я. — Но на всякий случай угостим его парой пуль, это будет вернее. Целься… Пли!..

Заряды попали в цель, но наша добыча даже не дрогнула. Рой звонких мух поднялся и снова опустился на труп. Смерть уже прошла здесь.

Недалеко от трупа, среди костей свиней лежал большой скелет игуанодона. Итак, всякая опасность миновала. Мы пошли тем же путем обратно, чтобы спуститься на погребальную полянку.

— В конце концов я оказался прав, — сказал я развязным тонам с странным чувством радости. — Игуанодон был убит своим коллегой… раздраженный рев, о котором я вам рассказывал и который так поразил Гамбертена, возвещал начало битвы. Мегалозавр стал у входа в пещеру, чтобы подстеречь игуанодона… это была гомерическая дуэль, господии кюре… Эге, — добавил я с глупым смехом, — может быть, мегалозавр скончался от полученных им тогда ран, почем знать?

— Очень сомнительно, — возразил кюре, ускоряя шаг, — прошло слишком много времени… зарубцевались…

Мы дошли до цели. Аббат Ридель снял куртку, вытащил нож и принялся резать чудовище на части:

— Это не гробница для христианина, — сказал он, — помогите мне.

Я тоже вытащил свой нож, но раньше, чем начать резать вздувшийся живот, я яростно вонзил его в потускневшие глаза чудовища, ощупью, не смея даже взглянуть на то, что делаю.

— Странный организм, — говорил кюре, — какая причудливая ткань, волокнистая, рыхлая…

Мы отыскали Гамбертена. Но описание было бы в данном случае кощунством. Смерть, лишенная своего величия, была бы похожа на прекрасную нагую женщину, великолепные волосы которой были бы наголо сбриты. Это надо скрывать.

Аббат Ридель продолжал осматривать внутренность животного, испуская восклицания удивления:

— Где же желудок? Это поразительно… какая неэластичная слизистая оболочка… да где же, наконец, этот желудок? Я нашел только кусок разъеденной ткани около входного отверстия желудка… Скажите-ка, что вы знаете о процессе питания у этих зверей?

— Гамбертен сказал мне, что им необходимо было много воды… Этому, по-видимому, не хватало ее, это очевидно. Он вырос настолько, что не мог уже проходить по подземным галереям, так что доступ к подземному источнику был для него невозможен вот уже несколько недель.

— Это серьезное доказательство, — сказал аббат, — но чем питались мегалозавры в свое время?

— Кажется, главным образом рыбой.

— Прекрасно. Ткань — хрупкая, вследствие своего квази-растительного состава, ослабленная окружающей обстановкой и неправильным питанием; с одной стороны, недостатком воды — следовательно, засыхание, а с другой — отсутствие рыбы, следовательно, недостаток фосфора. Питательный аппарат пострадал больше всего. Он никак не мог приспособиться… Но почему желудок почти уничтожен, а кишки прободены? Чем он питался? Свиньями… Ах, — воскликнул кюре, — все стало понятно!